После обеда из Черного Ящика никто не пришел.

— Может, сходить к ним? — спросила Кейли.

— Ну я не знаю, — сказал Брэд. — Так принято?

— Что принято? — спросил Алан.

— Заявляться без приглашения? Может, нам лучше здесь подождать?

Алан вышел из шатра и направился к Черному Ящику. Добрался мокрым насквозь и снова узрел Маху.

— Здравствуйте, мистер Клей.

— Добрый день, Маха. Мы сегодня увидимся с господином аль-Ахмадом?

— Я бы рада сказать «да». Но он в Эр-Рияде.

— Вы же вчера сказали, что он будет здесь.

— Я понимаю. Но вечером его планы изменились. Мне ужасно жаль.

— Скажите мне, Маха. Вы совершенно уверены, что нам не нужно встретиться с кем-нибудь другим?

— С кем другим?

— С тем, кто поможет нам с вай-фаем и даст какой-то прогноз касательно короля и нашей презентации?

— Боюсь, что нет, мистер Клей. Ваше контактное лицо — господин аль-Ахмад. Ему наверняка не терпится с вами встретиться, но, к сожалению, дела не позволяют. Он приедет завтра. Он ручался.

Алан направился в шатер. Лодыжка ныла.

Посидел в темноте на белом стуле.

Молодежь смотрела другое кино.

— Может, нам чем-то другим надо заняться? — спросила Кейли.

Ничего полезного Алан не придумал.

— Нет, — сказал он. — Занимайтесь дальше.

Спустя час Алан встал и выглянул в полиэтиленовое окошко.

— Да ну их всех, — сказал он.

Вышел из шатра, пережил жаркий шандарах, оправился и, обливаясь потом, зашагал к Черному Ятцику.

Махи в вестибюле не увидел. За столом вообще никого не было. Вот и славно, подумал Алан и поспешил через огромный вестибюль.

Поднялся на лифте, двери раскрылись — а за ними бурлила жизнь. Шастали мужчины в костюмах и с бумагами. Бегали женщины в абайях и с непокрытыми головами.

В коридоре — ни номеров, ни табличек на дверях.

Что сказать, если столкнется с кем-нибудь из руководства, Алан не придумал. Племянник. Упомянуть племянника. И, само собой, «Надежна» — крупнейшая в мире, создана для такого заказа. Деньги. Романтика. Самосохранение. Признание.

— Вы новенький.

Женский голос, низкий и звучный. Алан обернулся. Европейка, блондинка, лет сорока пяти. Голова непокрыта. Черное платье спадает до пола занавесом — она походила на судью.

— У меня назначена встреча, — сказал он.

— Вы Алан Клей?

Какой голос. Вибрирует, будто кто-то коснулся басов на арфе. Североевропейский акцент.

— Да.

— У вас встреча с Каримом аль-Ахмадом?

— Да.

— Его сегодня не будет. Я в соседнем кабинете работаю. Он просил за вами приглядеть.

Алан взял себя в руки и натянул на лицо широченную улыбку.

— Да нет. Я просто удивился. Я все понимаю. Естественно, у вас тут много дел.

Сказала, что ее зовут Ханна. Акцент голландский, что ли. Глаза — голубые льдинки, волосы сурово обрублены.

— Я на перекур. Пойдемте?

Алан пошел за ней через стеклянную дверь, на большой балкон, где курили, болтали, пили чай и кофе прочие сотрудники ЭГКА.

— Под ноги смотрите, — предупредила она, но было поздно. Он споткнулся о порожек, взмахнул руками, точно взлететь захотел. Десять пар глаз заметили, десять ртов растянулись в улыбке.