Где была Мейв, чтобы сказать мне мягко, но серьезно, какой я идиот?

Сухой, отрывистый кашель Крисси казался мне громом, но говорила она слабым шепотом.

— Хочу маму, — плакала малышка.

«Я тоже, милая, — думал я, делая единственное, что пришло мне в голову, качая ее на руках. — Я тоже хочу твою маму».

Глава восьмая

— Папа?

Пятилетняя Шона смотрела на меня из проема кухонной двери. Она ходила за мной все утро верным лейтенантом, доставляющим обреченному генералу донесения с линии фронта. «Папа, у нас кончился апельсиновый сок». «Папа, Эдди не хочет арахисового масла».

Я жестом попросил ее подождать и вгляделся в неразборчивую микроскопическую надпись на бутылке детского сиропа от кашля, пытаясь вспомнить, кому именно он предназначен. Ах да, Крисси. «Чайная ложечка для детей от двух до пяти лет, весящих меньше сорока семи фунтов». Я понятия не имел, сколько она весит, но ей было четыре года, и я решил использовать этот сироп.

— Папа? — снова произнесла Шона, когда таймер микроволновой плиты засигналил, словно готовый расплавиться ядерный реактор. По уходу за больными детьми и подготовке здоровых в школу наша квартира, очевидно, достигла повышенной боеготовности.

— Да, малышка? — крикнул я, перекрывая назойливый шум и шаря в поисках пластикового мерного стаканчика.

— Эдди надел носки разного цвета, — торжественно объявила она.

Я едва не рассмеялся. Но Шона выглядела такой озабоченной, что я сумел сохранить серьезность.

— Каких цветов?

— Черного и синего.

Наконец-то не нужно ломать голову.

— Это ничего, — сказал я. — Даже хорошо. Он введет новую моду.

Я оставил попытки найти мерный стаканчик — он мог находиться где угодно — и принялся искать альтернативу. Мой блуждающий взгляд остановился на старшем сыне, Брайане, поглощавшем сухой завтрак «Капитан Кранч» за кухонным столом.

— Эй! Все средства хороши в любви и особенно на войне, — сказал я, вырвав у него ложечку и вытерев ее полой халата.

— На войне? Господи, папа, я просто завтракал.

— Сухие хлопья лучше высыпать в рот. Попробуй, — посоветовал я.

Отмеряя дозу сиропа, я заметил, что в кухне наступила многозначительная тишина.

Так-так.

— Доброе утро, Майк, — произнесла за моей спиной Мэри Кэтрин. — Позволь узнать, что ты делаешь с этой ложечкой?

Я постарался улыбнуться как можно приветливее, подыскивая ответ.

— Ну… чайная ложечка есть чайная ложечка, так ведь?

— С лекарствами — нет. — Мэри Кэтрин поставила хозяйственную сумку на рабочий стол и достала новую упаковку детского сиропа от кашля «Викс». — Вот чем пользуются цивилизованные люди, — сказала она, подняв вверх пластиковый мерный стаканчик.

— Папа? — снова подала голос Шона.

— Да, Шона? — ответил я в тысячный раз за утро.

— Ты совершенно никчемный!

И, хихикая, побежала по коридору.

Никчемный или нет, но вряд ли я кому-нибудь так радовался в жизни, как Мэри Кэтрин тем утром.

— Бери умственную работу на себя, — сказал я и поднял ведро для рвоты. — Я снова займусь уборкой.

— Ладно, — ответила она, наливая дозу сиропа в стаканчик, и озорно предложила: — Хочешь глотнуть, чтобы взбодриться?

— Конечно.