Он подошел к кровати и лег на бок, скрестив руки на груди. Когда Фейлан учился в академии миротворческих сил, они с товарищами часто по вечерам увлеченно обсуждали возможные научные и технологические аспекты таинственного оружия под названием «Цирцея». Самой интересной теорией, которую довелось услышать Фейлану, была такая: устройство «Цирцея» имеет какое‑то отношение к индукции полей, а ее главные элементы – электромагнитные полюса (от двух до пяти) и соответствующее количество тахионных генераторов. Получающийся в результате каскад излучения теоретически должен появляться только в определенных точках между контурами полей, и на это излучение, предположительно, не должно влиять никакое вещество, находящееся в зоне воздействия.

Например, боевые эскадрильи на Келадоне. Или атмосфера планеты.

Есть ли у джирриш свой аналог «Цирцеи»? И что если та белая пирамида – один из полюсов этого аналога?

«Так, Кавано, успокойся!» – сказал себе Фейлан. Теперь первым делом надо выяснить, что это за место. Военный аванпост? Колония или основная планета обитания джирриш? Вероятно, они не расположили бы свою «Цирцею» на первой попавшейся планете. Второй вопрос: единственная ли эта пирамида, или где‑нибудь неподалеку находятся ее сестры‑близнецы? Третий вопрос: это неподвижное устройство, или у него есть механизмы для перемещения и нацеливания?

Интересные вопросы, какой ни возьми. Проблема в том, что Фейлан никак не находит ответы на них.

За стеклянной стеной один джирриш подошел к другому, и они начали что‑то оживленно обсуждать. Фейлан посмотрел на них, жалея, что рядом нет Арика. Он, Фейлан, был в семье лучшим, так сказать, по материальной части. Зато Арик, наоборот, намного превосходил брата в искусстве манипулирования словами. Сколько раз Фейлан с восхищением наблюдал, как Арик ловко вытягивает информацию из отца, притом что отец решительно не собирался ничего рассказывать.

Фейлан не только восхищался этой способностью Арика, но и завидовал, хотя, конечно, старательно скрывал от брата свои чувства. Если бы Арик дознался об этом в детстве, то без стеснения втягивал бы брата в словесные пикировки, от которых всегда получал огромное удовольствие. А когда они оба выросли, то почему‑то ни разу не заговаривали на эту тему.

Теперь Фейлан жалел, что ничего не сказал брату, И, скорее всего, уже никогда не скажет.

Он негромко выругался. Подобные мысли ни к чему хорошему не приведут. Итак, он не волшебник по части уговоров. Ну и ладно. Значит, он выберется отсюда без лишних слов. У него есть голова, глаза и мускулы, и, похоже, пришло время пустить все это в дело.

И первое, что он сделает, – изучит каждый квадратный сантиметр этого места. И уловит каждое движение, которое сделают его тюремщики за перегородкой.

Все так же лежа на боку, Фейлан внимательно рассматривал комнату, стараясь, чтобы джирриш не заметили, чем он занимается.

Глава 9

А  рик, наверное, никогда в жизни не видел такого шумного и людного места, как улица Гранпарра. В узком проходе теснились и толкались сотни пешеходов в разноцветных одеждах всевозможных фасонов. В запрудившую улицу толпу вливались пешеходы из боковых ответвлений, другие выбирались с улицы в переулки. Живой поток бурлил, то убыстряясь, то почти замирая, когда кто‑нибудь останавливался, чтобы поприветствовать знакомого или полюбоваться на товары, выставленные в витринах магазинов. Арик почти оглох от возгласов и громких разговоров по меньшей мере на трех разных языках. Ароматы, шедшие от уличных жаровен и продуктовых лавок, были столь остры, что хотелось чихнуть.

– Далеко еще? – крикнул Арик Квинну, который шел впереди.

– Не знаю, – бросил тот через плечо.