У Харпириаса не было другого выхода, как только взбираться в гору вместе с ними. Неразумно отрываться от королевской экспедиции в этих горах.

Поднявшись на сотню шагов вверх, он оглянулся и увидел, что Коринаам не последовал за ним. Метаморф все еще неподвижно стоял внизу, словно погрузившись в транс, и смотрел на фигурки на далеком гребне скалы.

Харпириас сердито окликнул его:

– Коринаам? Коринаам! Не отставай от меня!

– Да… Иду… иду…

Харпириас подождал, пока он его догонит.

Скандары их уже опередили.

Отсюда ему уже лучше были видны те, кто находился наверху. Теперь они выстроились в шеренгу вдоль гребня и принялись беспорядочно плясать, мотая головой из стороны в сторону, размахивая длинными тонкими руками, высоко подбрасывая колени: лихорадочный дьявольский танец, явно выражающий презрение и насмешку. Они бросали Тойкелле вызов, подзадоривая его подняться и достать их.

Но у Тойкеллы не было никаких шансов до них добраться. Взобравшись немного выше, Харпириас увидел, что их кряж отделяет от более высокого гребня незаметная прежде трещина с отвесными стенами. Тойкелла со своими людьми поднялся до нее и ринулся было внутрь, но по виду этого крутого склона можно было предположить, что потребуется весь день, чтобы спуститься с одной стороны и подняться по противоположному склону этой расселины.

Вряд ли добыча станет их дожидаться.

И действительно, отиноры уже возвращались.

Мрачные и усталые, они медленно появлялись из расселины.

Харпириас снова взглянул вверх, в сторону танцоров. Они исчезли, как ему сперва показалось; но потом он заметил их левее, ясно вырисовывающимися на фоне яркого неба: они уходили прочь, пробираясь по острому гребню скалы.

Но что это? Он был уверен, что они бегут на всех четырех ногах, как волки. И все же всего несколько секунд назад очертания их тел выглядели несомненно человеческими.

Шайка метаморфов? Здесь?

– Что скажешь, Коринаам? Это кто‑то из вашего народа? Неужели в этих горах могут обитать пиуривары?

Но Коринаам лишь пожал плечами, покачал головой и ничего не ответил.

В данный момент ему явно было глубоко наплевать на происхождение бегущих по гребню существ. Он выглядел совершенно измотанным этим подъемом. Взор его затуманился, узкие плечи сгорбились, он Дышал короткими, хриплыми всхлипами.

В следующие несколько часов таинственные высокогорные создания больше не показывались. Они появились, исполнили свой насмешливый танец и исчезли. Но этот странный эпизод бросил длинную тень на королевскую охоту, и тень эта омрачила весь остаток дня. Тойкелла шагал вперед, храня ледяное молчание, взбирался на один гребень и спускался со следующего, погруженный в свои мрачные, сердитые раздумья. Остальные отиноры тоже не произносили ни слова. Харпириас тащился вслед за ними в сопровождении Коринаама и скандаров, не понимая, что происходит.

На плоских участках между вершинами гор можно было видеть животных – черных, лохматых, с виду очень крупных, которые медленно бродили по каменистым равнинам и пощипывали редкие клочки жесткой серо‑зеленой травы. Хайбараки? Коринаам не был в этом уверен, а отиноры по‑прежнему оставались мрачными и необщительными. В любом случае эти животные находились вне пределов их досягаемости и отходили еще дальше, когда Тойкелла к ним приближался.

По мере того как день клонился к вечеру, воздух становился холоднее, теперь он был по‑настоящему морозным. Унылая высокогорная местность выглядела серой и безрадостной.

Харпириас чувствовал, как с каждым часом настроение его падает. Это совсем не напоминало ту охоту, на которую он ходил, когда жил на Замковой горе. То был радостный спорт, а сейчас он участвовал в унылом и тоскливом походе.

Начинало казаться, что священная охота может продлиться несколько дней, возможно даже больше. Поистине мрачная перспектива.