— Вот именно! — группа у дверей деканата все увеличивалась. Воинственно поблескивая очками, маленький, похожий на встрепанного воробья Грушин, чуть не подпрыгивал от нетерпения, — Савчук умер, перед заказчиками придется отчитываться сотрудникам лаборатории… — он на секунду замялся, оглянулся на подошедшего следом Петьку Макарова и закончил, — …нам отчитываться! Первым делом надо обязанности перераспределить… — и он поглядел на Элину так, что у нее враз не осталось сомнений — умер Савчук, а перераспределять будут ее, Элины, обязанности.

Макаров сочувственно улыбнулся ей поверх плеча Грушина.

— Что вы делить собрались, если сами толком не знаете, как у вас в лаборатории дела делались? — усмехнулся вдруг «кожаный».

Грушин гневно покраснел и зло покосился на Элю, явно виня именно ее в своем незнании. Нет, ну хамло какое! Когда она элементарной помощи просит — смету посчитать или приглашенных на конференцию встретить — так он весь в науке, не может размениваться, справляйся сама! А теперь у него, видите ли, претензии!

— Безусловно, Элина Александровна не откажется объяснить административные детали работы Савчука своей кафедре, — железным голосом отчеканил зав и многозначительно вперив грозный взор в Грушина, добавил, — и тем, когокафедра… — он сильно надавил на последнее слово, — …к этой работе привлечет, — грозный взор переместился на Элину — дескать, попробуй только отказаться.

— Ну что вы, дорогой мой, прямо уж так торопите Элину Александровну, — укоризненно вмешался декан, — Ей нужно пообщаться с правоохранительными органами, в себя прийти, для Элины Александровны смерть Валерия Васильевича большое личное горе.

Мент в кожаной куртке окинул Элину веселым взглядом. «А говорите, не спала…» — крупными буквами было написано на его физиономии. Но Эле милицейские физиономии читать было некогда.

— А уж потом, по свободе, Элина Александровна и впрямь введет в курс дела. Деканат, — закончил Олег Игоревич.

— Я думаю, постоянным сотрудникам для начала надо между собой разобраться. Будет разумно, если Элина Александровна сперва отчитается перед лабораторией! — вдруг лихо чирикнул Грушин, и воинственно посверкивая очками, бесстрашно принял на себя изумленно-гневные взгляды декана и зава. Казалось, от этих переглядок даже прокуренный воздух заискрился, сейчас рванет. А потом все трое как по команде уставились на Элину.

Ничего себе! Оказывается, пока она в курилке слезу точила, здесь клубились такие разнообразные интересы. И она, с ее многолетней возней с отчетами, предложениями и сметами вдруг оказалась в самом центре этих интересов — деканатских, кафедральных, личных. Элине стало изрядно не по себе. До нее вдруг с внезапностью и сокрушительностью, превосходящей даже потрясение от смерти шефа, дошло, на что именно намекала ей Светлана Петровна. Черт, но с чего старая профессорша решила, что в знании всех деталей — Элино преимущество и надежда на грядущую карьеру? Наоборот, ее вот-вот на части порвут!

Эля поняла, что тихонько, шажок за шажком пятится, стараясь скрыться за широкой спиной мента в кожаной куртке. Жестким усилием она заставила себя остановиться.

На лице Светланы Петровны тоже отразилось сомнение. Она поглядела на троих факультетских мужчин с печальной бабьей укоризной и круто повернувшись, пошла прочь по коридору.

— Куда же вы, Светлана Петровна? — окликнул ее декан, — Совещание!

— Начинайте без меня, Олег Игоревич, — даже не оборачиваясь, бросила старая профессорша, — На Валерочкино наследство и так претендентов многовато, чтоб еще я участвовала.