Ведь и он, и она помнили, как ярко и красиво разгорались чувства восемнадцатилетних Амины и Ильи. И признаться, пусть даже через восемь лет после смерти мужа в том, что она решилась попытать счастье еще раз, для нее было тяжело.

— Амина сказала мне, что вы ей предложили место в Баку… — Мир тогда очень хорошо запомнил слова Краевской. И свою реакцию тоже помнил. Поклялся, что ни за что не пустит, но сейчас все немного изменилось.

— Было дело, предлагал… Но она пока согласием не ответила. Думает еще.

— Знаю, что не ответила. Я за нее ответить хочу. Скорей всего… она согласна. Так что ждите…

— Дамир, как так?! — и вновь удивление Аббас-бея было неподдельным. Ему сложно было понять, что творится в головах и душах этих молодых. Тем более сложно, их не видя. С Ильей когда-то было проще — они с Аминой постоянно мелькали перед глазами и все читалось на молодых лицах, а вот за отношениями Амины с Миром он мог следить только из рассказов. Сары и Людмилы Васильевны, которые подчас давали абсолютно противоположные показания.

— Так нужно, Аббас-бей. Поверьте.

— А ты?

— А я… А я к вам не пойду, — и если после первого «а я» Мир запнулся, то второе получилось даже в меру радостным и игривым. — Я в танцах не силен, вы же помните…

И вновь рассмеялся, явно пытаясь показать более легкомысленное отношение к происходящему, чем есть на самом деле.

— Ну ты же понимаешь, что выбор всегда будет за ней. Я, конечно, готов принять. Хоть завтра. Проблемы в этом нет. Но захочет ли она?

— Захочет.

Сам Мир в этом почти не сомневался. Верил в лучшее, конечно, но жизненный опыт подсказывал, что до счастья еще не один шаг.

* * *

— Людмила Васильевна, здравствуйте, — следующий звонок адресован был старшей Краевской. С ней созваниваться Мир не перестал.

— Здравствуй, Дамир. Как же мы рады тебя слышать, — а с ней — значит и с Николаем Митрофановичем, секретами от которого свекровь Амины не обзавелась. — Как ваши дела?

Как-то Людмила даже признавалась, что звоня ему, она получает информации о жизни любимой дочки больше, чем лично от Амины.

— Наши дела… Как всегда, кажется.

— Ссоритесь? — Людмила спросила с жалостью, а Мир же даже развеселился.

— Но каждый раз миримся, не волнуйтесь.

— Ну ты держись, Дамир. Сил тебе, ребенок… — в принципе, каждый их разговор проходил по подобному сценарию. Людмила чуть ли не молилась на Мира, видя в нем спасенье для своего ребенка от мучительного одиночества. К сожалению, для ребенка упрямого и часто глупого.

— Спасибо, — вновь улыбнувшись, Мир набрал в грудь побольше воздуха, а потом заговорил, — я вот что решил…

Позвонил к Краевским сознательно — для одобрения собственного плана и внесения кое-каких корректив. Они выслушали внимательно, не перебивали, хоть и слышно было, как иногда хотелось. А потом одобрили.

— Тебе виднее, Дамир, как лучше поступить. Главное, знай, что мы всегда поддержим.

Получив их напутствия, Мир даже почувствовал себя лучше, хоть на плечи и сильно давила усталость и сомнения.

Он откровенно устал бороться с ветреными мельницами. Обломал об них уже с десяток шпаг, а они все издевательски продолжали вертеться, срабатывая одновременно и неплохими вентиляторами, которые отбрасывали на приличное расстояние, стоило подобраться слишком близко к Амине.