С каждой стороны от председательского стола располагались ряды кресел. На них сидели верховные наидобрейшие архангелы и знатные мерзкие демоны. Терентия и Чэмюэль — та парочка из Эфората, которая взгрела меня на Небесах — имели теперь человеческие тела. Они почти не отличались от других участников конференции, которых я пока не узнавал.

— Не зевай, — прошептал мне в ухо Караэль. — Я должен присоединиться к координационному совету. Во втором ряду за тем столом ты найдешь кресло с твоим именем. Когда сядешь, держи рот на замке. И помни обо всем, что я сказал тебе.

Затем наш светоносный воин поднялся по ступеням на сцену демонстрируя прямую спину с наикратчайшей дистанцией между двумя конечными точками. Я отыскал кресло с табличкой «Доллар» и скромно устроился в нем. Публика в зале расположилась, как на свадьбе Хэтфилдов и Маккоев.[51] Члены обоих клубов сидели порознь, и я был счастлив, что меня окружали верные слуги Всевышнего.

С появлением Караэля неспешный ход событий оживился. Адрамелех, выполнявший обязанности председателя собрания (не забывайте, что конференция проводилась на домашней площадке Оппозиции), объявил об открытии мероприятия. Его речь лилась потоком словоблудия, в котором сливались вопросы политики, угрозы в наш адрес и язвительные комментарии о «временном отказе от наших мировоззренческих различий ради решения обоюдных проблем». С небесной стороны ответное слово взял Иремиэль. Он ухитрился внести в свою краткую речь немалую долю юмора. Называя председателя собрания «уважаемым Адрамелехом», он отметил, что эти два слова впервые произносятся вместе. Его шутка вызвала смех даже в рядах адского отродья.

Я думал, что координационный совет приступит к опросу свидетелей, но вместо этого последовали новые речи, которые длились почти полтора часа. Казалось, что каждая персона, отмеченная нимбом или вилами, считала нужным выступить перед собравшейся публикой. Делегаты из Ада выстраивались в особом порядке. Сначала на сцену выходили шумные и омерзительные личности, похожие на профессиональных изуверов (они жаловались на то, что их сторона была несправедливо очернена, заклеймена и недопонята). За ними потянулись безжалостные убийцы из инфернального политбюро — бюрократы, которые, отдавая все силы работе, неустанно подписывали приказы на пытки и казни. Их главным ответом на конфликт между Адом и Небом был стандартный лозунг: «Вы все лжете! Придет новое время, и мы закопаем вас живыми в землю!»

Моя сторона отвечала примерно так же, хотя диапазон немного отличался: одну крайность представляли боевые соколы из воинствующих христиан, другую — серые и неприметные бюрократы из Евросоюза. К тому времени, когда вступительные речи закончились (и все это обильное пустословие было выплеснуто аудитории), танцевальный зал наполнился запахом свирепого подтекста. Определилась лишь позиция сторон: никто не хотел брать вину за пропавшие души. И тогда начался парад свидетелей.

Я старался сохранять сосредоточенность — любая маленькая оговорка могла дать мне важный намек. Пользуясь хозяйскими привилегиями, опрос свидетелей начала другая сторона. По сцене прокатился поток второстепенных бюрократов, которые на разные голоса заявляли, что давно уже заметили неладное с распределением душ. Однако никто из них не признавал, что они могли ошибаться и что причиной «странностей», возможно, были особенности некоторых адских инструкций. Одним словом, в зале начался праздник дремоты и храпа. Многие свидетели придерживались официальной линии и грязно намекали, что только Всевышний, Которому нравилось создавать свои  правила, мог провернуть подобную вещь.