Петр Северцев. Хакер хочет в Тамбов
ПРЕДСТАВЬТЕСЬ, ПОЖАЛУЙСТА, – недоверчиво загорелась яркая надпись на темно-синем фоне. Мне всегда нравилось, когда со мной вежливо разговаривают. Почему бы не представиться, если тебя об этом просят? Тем более, что в противном случае с тобой просто-напросто не будут общаться. Ну, я и представился. Я настолько часто повторял эту процедуру, что мог набрать три волшебных слова с закрытыми глазами. ДОБРЫЙ ВЕЧЕР.ПРИЯТЕЛЬ. Странное имя я выбрал, правда? Но так уж получилось, и теперь у меня рука не поднимается обозвать его как-то иначе. Собственно говоря, можно было назвать его Диком, Васей или Солженицыным, но мне почему-то запало в душу именно это слово, ставшее для Приятеля именем. Ведь любое имя собственное вызывает в нас определенные ассоциации с тем или иным человеком. А слово «приятель» – привычное, обобщенное и, вместе с тем, предельно интимное, да еще и с долей таинственности, вдобавок. Временами мне даже кажется, что Приятель откликается на свое имя не без явного удовольствия, урча словно собака, а вместо виляния хвостом – дрыгает диском и подмигивает лампочками. ПОЛЬЗОВАТЕЛЬ ОПОЗНАН. ПРИВЕТ, ХАКЕР! Я улыбнулся. Опознан – это, конечно, сильно сказано. В принципе, любой другой юзер, то есть пользователь, набрав на кейборде (клавиатуре) ту же комбинацию знаков, -он это воспринимет как обычную компьютерную команду, а для меня – приветствие от чистого сердца, прошу обратить внимание! – мог бы войти в контакт с моим Приятелем. Но я надеюсь, что этого не произойдет никогда и ни при каких обстоятельствах. Хакер, разумеется, это я. Прошу любить и жаловать, что, собственно, мой Приятель и делает. Впрочем, для простых смертных, не отягощенных железной оболочкой и имеющих внутри черепной коробки серое вещество, а не микропроцессор, я – Мареев Валерий. Кому и Валерка. Кому и Валерий Борисович. А кому и гражданин Мареев, это уж в зависимости от обстоятельств. Но для Приятеля я – Хакер на веки вечные. Мне даже кажется, что вздумай я изменить имя и ввести в программу другие данные, Приятель обидится, пошлет меня на своем каком-нибудь языке, например, Фортране, к чертовой матери и замкнется в себе навсегда, отказавшись от общения. ХОЧУ ПОДБРОСИТЬ ТЕБЕ ИНФОРМАЦИЮ, – предложил я Приятелю. Нет возражений? Разумеется, нет. Есть уточнения. ИНФОРМАЦИЯ. СПОСОБ ПОДАЧИ? РЕЧЬ, СКАНЕР, ВИДЕО, ДИСК? –высветилось на мониторе. Как обычно, я ткнул в клавишу Р, выбрав, соответственно, речь. ЗВУКОВОЙ АНАЛИЗАТОР ПОДГРУЖЕН РЕЗИДЕНТНО. ГОВОРИТЕ, -отозвался Приятель. До информации мой Приятель охоч как никто. Сколько чертовой уймы сведений он в себе держит -страшно подумать. Добавим еще немного. – Новый клиент – Лилия Воронцова, – начал я, сверяясь с данными, которые набросал в блокноте. – 32 года, блондинка, филолог, домохозяйка. Ее муж, Сергей Константинович Воронцов, ушел из дома неделю назад и до сих пор не вернулся. Клиент сильно обеспокоен и просит меня заняться поисками ее супруга. Жду ответа. Я, конечно, мог бы и не говорить последнюю фразу, поскольку предполагал ответную реакцию Приятеля. И даже предполагал, какова она окажется. И ОХОТА ЖЕ ЛЮДЯМ ЗАНИМАТЬСЯ ТАКОЙ ФИГНЕЙ. ПО-МОЕМУ, ТЕБЕ ПОРА ПЕРЕДОХНУТЬ, ХАКЕР. СЪЕЗДИ К МОРЮ И ПОДЛЕЧИСЬ, – язвительно заметил Приятель. Я решил не вдаваться в полемику и промолчал. Тем паче, что ведь все реплики, которые подавала персоналка, были внесены мной в программу и теперь, в зависимости от полученной информации, Приятель считал своим долгом дать общую оценку. |
