Жизель поднялась из-за стола, достала из духовки круассаны и поставила их на стол вместе с апельсиновым мармеладом.

— Масло закончилось. А нового в магазинах не купишь.

— Я могу принести масло из столовой. А также кофе и сгущенное молоко. Жизель рассмеялась.

— Тогда мы заживем, как миллионеры.

— Это точно. — Я посмотрел на нее. — Ты сможешь пообедать со мной сегодня?

— Я с удовольствием. Но ты знаешь, что в десять мне нужно быть в клубе.

— Знаю, — кивнул я. — Только ресторан выбери сама. Я в них не разбираюсь.

— Выберу, можешь не волноваться. Встречаемся в семь?

— Отлично. — Я встал. — Мне пора одеваться. Извини, что не разобрал вещи. Займусь этим после обеда.

— Нет проблем. — Она взяла мою чашку и тарелку. — Я тебе помогу.

Глаза у меня широко раскрылись. Жизель стояла с чашкой в одной руке и тарелкой — в другой. Кимоно распахнулось, обнажив грудь, живот и «киску». Посмотреть было на что. У меня тут же все встало.

Жизель рассмеялась.

— Ну что ты вытаращился на меня? Дома я всегда так хожу.

— Это, конечно, здорово, но мне придется несколько раз в день принимать холодный душ.

— Забавный ты парень, Джерри. — Она улыбнулась. — И очень хороший. — Жизель поставила чашку и тарелку в раковину, обернулась. — Тебе пора одеваться, солдат. А то опоздаешь на службу.

— Bonjour, — улыбнулся он.

— Доброе утро, — поздоровался я. — Что привело тебя сюда в такую рань? Ты когда-нибудь спишь? Поль рассмеялся.

— Корсиканцы никогда не спят. — Он взял меня за руку. — Моя машина за углом, и я привез двух человек, которые хотят поговорить с тобой о деле.

— А до вечера подождать нельзя? Мне пора на работу.

— Это очень важные люди. Будет лучше, если ты поговоришь с ними сейчас. Не будем терять времени, и, не выпуская моей руки, Поль увлек меня за угол. Через лобовое стекло я увидел двух мужчин на заднем сиденье. Поль открыл переднюю дверцу и втолкнул меня в салон. Как только он втиснулся рядом, шофер тронул машину с места.

Я взглянул на Поля.

— И что все это значит? О чем хотят поговорить со мной эти люди? — Я оглянулся на сидящих сзади мужчин, но те отвели глаза.

Заговорил Поль.

— Нас не должны видеть с этими господами. Все, что будет здесь сказано, должно остаться между нами. Я не стану называть фамилии, но один из этих джентльменов — высокопоставленный сотрудник парижской полиции.

Я не верил своим ушам.

— Отлично. — Я покачал головой. — И чего они от меня хотят? Мы что, едем в тюрьму?

— У вас, американцев, такое странное чувство юмора. — Лишь на мгновение на лице Поля мелькнула улыбка. — Эти джентльмены хотят тебя озолотить.

Мои брови взлетели вверх.

— И как же они намерены это сделать? Мужчина в сером костюме наклонился вперед и заговорил на чистом английском.

— Сержант, — по голосу чувствовалось, что он привык командовать, — нам стало известно, что твое подразделение ремонтирует джипы, поврежденные в ходе боевых действий. Как я понимаю, в твоих силах передавать гражданским некоторые из них.

— Совершенно верно, — кивнул я. — Но только те джипы, которые подлежат уничтожению согласно приказу командования, поскольку восстанавливать их слишком дорого.