Гарретт, который все это время кивал согласно как хороший сын, воспитанный послушным мальчиком.

- Вторжение? Ты говоришь о русских?

- Конечно, нет. Русские представляют ложную угрозу нашей стране со времен «желтой опасности». Я говорю о физическом нападении на любую часть этого здания. Скажем, кто-то будет настолько глуп, что попытается ограбить наш банк или одного из наших арендаторов, то, как думаешь, будет ли полиция или ФБР нашей первой линией обороны? Абсолютно нет. Небольшая часть нашей армии пребывает в этом здании, Гарретт, оснащенная самыми последними военными разработками на Земле. Наши караульные отразят нападение, а наша дочерняя страховая компания покроет любой ущерб, причиненный этому зданию.

- Таким образом, мы сами являемся правительством здесь,- произнес Гарретт.

- Совершенно верно. Важнейшей задачей для вас и детей в следующем поколении будет новое распределение власти, решить, кто из новых баронов станут новыми королями.

- Король Гарретт I,- величественно произнес Гарретт улыбаясь. Он уже видел себя пикирующей с норвежского ледникового склона в горностаевой мантии и золотой короне.

Снова появилась тонкая усмешка на лице Папы.

- Старые титулы не вернуться, Гарретт, только прежняя реальность. Если ты всегда будет держать в голове мысль, что мы находимся на пороге нового феодализма, что сегодняшний исполнительный директор столь же сильный как и вчерашний герцог или маркиз, то тебя никогда не застанут врасплох проблемы в бизнесе.

- Я действительно благодарен тебе за все это, Папа,- благодарил одутловатый и фальшивый Гарретт, голос которого звучал сердечно и искренне.

Тень сомнений появилась на лице Риттера, но быстро исчезла.

- Вот почему, так важна семья. Постепенно исчезающий национальный патриотизм с абсолютной преданностью баронам должен находиться внутри семейных уз по крови и браку,- он вздохнули и продолжил.- Вот одна из многих истин, которые я не могу донести до твоей сестры Элейн.

Гарретт немного воспрянул духом. Он на самом деле любил Элейн, хотя и считал ее несколько бесхарактерной и глуповатой.

- Как малыш?- спросил он.- Покончено с религиозными делами?

- Мы работаем над этим,- ответил мрачно Риттер и, слегка одернув манжету рубашку, взглянул на часы.- Собираются наши борцы за свободу. Время для поднятия бодрости духа.

- Борцы за свободы,- повторил Гарретт и губы его искривились в легком отвращении.

Направляясь на встречу с Отцом, он прошел через офисы Маркграфа, где увидел, как они сидели вальяжно в разных комнатах и веселили друг друга жуткими анекдотами. Их было почти шестьдесят настырных, корыстных и жестоких ветеранов войны из Африки, Азии и Центральной Америки. Они собрались у Фрэнка Риттера, чтобы возглавить движение «освобождения», которое должно было свергнуть этого южноамериканского выскочку-диктатора Поцоса. Гарретт считал себя храбрым, но, видит Бог, он также был и цивилизованным человеком, а эти «борцы за свободы» были ничем иным как волками в человеческом облике. Можно было учуять запах исходившего тестостерона. Он произнес:

- Я просто не понимаю, почему ты собираешь здесь эту кучу бандитов.

- Безопасность,- так ответил ему Отец.- В любом более-менее обычном месте во Флориде, Техасе или где-либо еще возникнет слишком большой риск утечки информации. Большинство этих людей известны федеральным правоохранительным органам и если они соберутся вместе, то об этом сразу же станет известно.