Пылкая и живая фантазия автора пользуется всеми способами для того, чтобы запечатлеть данную личность, данный факт в сознании читателя. На основании нескольких отрывочных замечаний древних писателей, автор смелой рукой рисует портрет, в собственном смысле портрет Нестория (Р. 9). Достаточно самого незначительного замечания актов IV Вселенского собора, что первое деяние затянулось так надолго, что к концу его, по случаю наступления сумерек, потребовалось зажечь свечи, — для того чтобы привести на память автору то, когда заходит солнце в Халкидоне осенью, и сказать весьма интересную подробность: «Было около шести часов вечера, т. к. солнце заходит под широтами Халкидона 8 октября в пять с половиной часов» (Р. 316). Эта подробность ничтожная, но как ясно она представляет ход соборных заседаний! Автор умело пользуется религиозными легендами для того, чтобы дорисовать картину, проиллюстрировать подлинные исторические сказания. Автор знает, что это легенда, и не скрывает этого, и, однако же, не отказывается рассказать, каким чудом сопровождалось окончательное утверждение истины на Халкидонском соборе, как пререкающиеся стороны, чтобы положить конец спорам, решились каждая положить свиток своего вероизложения в гроб Евфимии и как на другой день свиток, заключающий истинную веру, был найден в руках мученицы, а еретический — в ногах (Р. 376). Автор уверен, что этого не было, что это позднейшее предание (иначе о событии было бы упомянуто в актах собора), и, однако же, рассказ его производит только приятное впечатление; он так мастерски пересказывает, что не хватает желания сказать автору: к чему это в ученом сочинении?

Мы сейчас увидим, что напрасно было бы выводить отсюда заключение, что автор сочинения бьет исключительно на эффект, что он преследует цели занимательного повествователя, а не серьезного историка.

Все сочинение опирается на научную почву. Автор знаком с главнейшими первоисточниками и хорошо изучил их. Не видно, однако, чтобы он был знаком с лучшей немецкой богословской литературой по вопросу. Однако же, это обстоятельство не делает сочинение отсталым. Особенно хорошо раскрываются автором несторианские споры и история III Вселенского собора. В книге автора встречаются по этим вопросам много серьезных указаний, оригинальных замечаний, разъяснений, имеющих полное научное достоинство. В доказательство представим несколько образцов, которые обратили наше внимание. Так, автор замечательно метко объясняет, что торжеству Православия над несторианством значительно помогло то обстоятельство, что Вселенский собор был собран именно в Ефесе, а не в другом каком-либо месте. Высокое почитание, какое воздавалось ефесянами Пресв. Деве Марии, по местным условиям, наперед предуказывало, что здесь более всего было возможно провозглашение Ее «Богородицей», вопреки несторианским мудрствованиям о Ней, как Христородице или даже человекородице. Объяснения, подобного тому, какое делает автор в данном случае, нам не встречалось в других сочинениях о III Вселенском соборе. Вот слова автора: «Дева Мария была погребена в Ефесе, куда Она по смерти своего истинного Сына последовала за своим сыном по усыновлению, которого Она получила от Христа при подножии креста: здесь Ее гробница была невдалеке от гробницы возлюбленного ученика Господня. По крайней мере, это было общим мнением в V в., мнением, которое выражено на самом соборе. В особенности таково было мнение города Ефеса, который извлекал из этого распространенного мнения обильный источник доходов вследствие множества пилигримов, которые стекались сюда на поклонение двум гробницам — Девы Марии и Иоанна Богослова, как назывался ее второй сын.