Знаю старцев, на жизненном склоне

 коротающих тихие дни

 в том невидимом облаке вони,

 что когда-то издали они.

Кто уходит, роль не доиграв,

 словно из лампады вылив масло,

 знает лучше всех, насколько прав,

 ибо Божья искра в нём погасла.

Былое сплыло в бесконечность,

 а всё, что завтра – тёмный лес;

 лишь день сегодняшний и вечность

 мой возбуждают интерес.

Шепнуло мне прелестное создание,

 что я ещё и строен и удал,

 но с нею на любовное свидание

 на ровно четверть века опоздал.

Ушедшего былого тяжкий след

 является впоследствии некстати,

 за лёгкость и беспечность юных лет

 мы платим с переплатой на закате.

Другим теперь со сцены соловьи

 поют в их артистической красе,

 а я лишь выступления свои

 хожу теперь смотреть, и то не все.

То плоть загуляла,

 а духу не весело,

 то дух воспаряет,

 а плоть позабыта,

 и нету гармонии,

 нет равновесия –

 то чешутся крылья,

 то ноют копыта.

Уже мы стали старыми людьми,

 но столь же суетливо беспокойны,

 вступая с непокорными детьми

 в заведомо проигранные войны.

Течёт сквозь нас река времён,

 кипя вокруг, как суп;

 был молод я и неумён,

 теперь я стар и глуп.

Поскольку в землю скоро лечь нам

 и отойти в миры иные,

 то думать надо ли о вечном,

 пока забавы есть земные?

Погоревать про дни былые

 и жизнь, истекшую напрасно,

 приходят дамы пожилые

 и мне внимают сладострастно.

Нет вовсе смысла втихомолку

 грустить, что с возрастом потух,

 но несравненно меньше толку

 на это жаловаться вслух.

В тиши на руки голову клоня,

 порою вдруг подумать я люблю,

 что время вытекает из меня

 и резво приближается к нулю.

Полон жизни мой жизненный вечер,

 я живу, ни о чём не скорбя;

 здравствуй, старость, я рад нашей встрече,

 я ведь мог и не встретить тебя.

Пришёл я с возрастом к тому,

 что меньше пью, чем ем,

 а пью так мало потому,

 что бросил пить совсем.

С годами нрав мой изменился,

 я разлюбил пустой трезвон,

 я всем учтиво поклонился

 и отовсюду вышел вон.

Былое вдруг рыжею девкой

 мне в сердце вошло, как колючка,

 а разум шепнул мне с издевкой,

 что это той женщины – внучка.

Небо с годами заметнее в луже,

 время быстрее скользит по часам,

 с возрастом юмор становится глубже,

 ибо смешнее становишься сам.

Живу я очень тихо, но однако

 слежу игру других, не мельтеша,

 готова ещё всё поставить на кон

 моя седобородая душа.