— Повтори!

— Да ну тебя…

Серяков дернул плечом, вырываясь из рук Глеба.

У распахнутой двери он с холодной улыбкой обернулся и провел ребром ладони по горлу.

— До скорой встречи, твое превосходительство!..

Они совсем немного посидели в доме Усманцевых за пустым темным столом.

От предложенного чая Глеб Никитин мягко отказался, просто пододвинул поближе стул. Петровна немного поплакала, поговорила в смятый у рта платок, несколько раз принималась поправлять черную ткань на большом настенном зеркале. Ян за столом с ними особо не сидел, не слушал негромкие причитания матери, все вскакивал во двор, к машине, к колодцу, да и просто без дела суетился в коридоре.

Потом с радостью согласился подбросить Глеба на дальний берег.

У съезда с основной дороги в зеленый сумрак Глеб остановил его.

— Я выйду.

— Чего ты? Тут еще полтора километра будет, до ваших палаток-то…

— Пройдусь, чего тебе машину зря по корягам-то гробить.

Высокий сосновый лес забрал в себя весь внешний шум, и назойливое тарахтенье близкого шоссе постепенно затухало позади.

Вечерний воздух поверх песчаной дороги уже начал остывать, но сквозь редкие красные сосны с залива все еще тянуло теплым тинистым ветерком. Мелкая ласковая пыль проселка беспрепятственно набивалась и вытекала в дырочки сандалий. Длинные сухие хвоинки с тонкой приятностью кололи голые пятки.

Справа, в шаге от песчаной колеи, возвысился в оградке из серых жердей метровый муравейник. Через несколько шагов аккуратно выделился в траве тесаный квартальный столбик с номером. «Двадцать четвертый!» — еще раз позволил себе порадоваться Глеб.

Пыльная соломинка откусывалась легко, но жестко.

«…Костик-хвостик что-то знает о смерти боцмана, но убивал явно не он. О таких личных подвигах просто так, при первом же нервном случае, не треплются. Как взять его за глотку, чтобы заговорил?

…Как завтра моих туристиков сразу же окружить заботой и беспощадным контролем? Что такое интересное придумать, чтобы они не взбунтовались, узнав о странной и неожиданной смерти Никифорыча?

Да, еще… Кто же все-таки сказал Бориске про мои намерения? Почему он так целомудренно и страстно таит это имя?»

Справиться со всем, действительно, будет непросто.

Он еще не знал, как правильно начинать размышления о смерти боцмана Усманцева, гнал от себя мысли о том, что придется изображать в эти дни невероятную радость и куролесить вместе с жаждущей развлечений мужской компанией, и, думая об этом, все время продолжал тревожиться о том, что может подвести сына…

Ализе сидела на раскладном стуле лицом к мелкому прибою.

Неслышно ступая по береговому песку, Глеб подошел вплотную, остановился, тронул женщину за плечо.

— Эй…

Француженки, пусть они и продюсеры, ревут ничуть не хуже, чем ивановские ткачихи, рязанские шлифовщицы или, допустим, простые российские бухгалтерши на самостоятельном балансе. Теперь Глеб Никитин знал это точно.

Худенькая Ализе плакала замечательно, громко, в голос, не обращая внимания на крики прибрежных лягушек, но при этом, все-таки немного стесняясь своих красных опухших глаз, прятала лицо в рубашку на груди Глеба.

Пришлось даже два раза поцеловать эти глаза — испуганные и такие непривычно растерянные без косметики и темных очков.

И остальная гвардия была рада его возвращению.

Мальчишки ухмылялись за спиной Ализе, хлопали друг друга по плечам. Показалось это Глебу или нет, но Сашка вроде тоже как-то прозрачно блеснул навстречу ему радостными глазенками. Более опытный Мишаня просто вовсю щерился юной улыбкой.