– Неужели? – пожал плечами адвокат. – А как насчёт Центрального разведывательного управления?

– В каком смысле?

– Как насчёт сообщений газет, что вы работали на ЦРУ?

– Сэр, я получал деньги от правительства США, – сказал Джек, осторожно выбирая слова, – только в военно‑морском министерстве: когда служил в морской пехоте, и позже – собственно, теперь – за то, что преподаю в Военно‑морской академии. Я никогда не состоял на службе ни в каком другом правительственном учреждении. Точка.

– Значит, вы не агент ЦРУ? Напоминаю, что вы тут принесли присягу.

– Нет, сэр, я никогда не был агентом. Я не работаю на ЦРУ.

– А что же газеты?

– Боюсь, что об этом вам надо спросить репортёров. Я не знаю, откуда они это взяли. Я преподаю историю. Мой кабинет расположен в Лихи‑холл, на территории Военно‑морской академии. Оттуда до Лэнгли далеко.

– Лэнгли? Значит, вы знаете, где находится ЦРУ?

– Да, сэр. Однажды я там даже читал лекцию. Ту же самую, что месяцем раньше прочёл в военно‑морском колледже в Ньюпорте, Род Айленд. Моей темой была природа принятия тактических решений. Я никогда не работал на Центральное разведывательное управление, но я действительно один раз был там с лекцией. Возможно, что отсюда и пошли все эти сообщения.

– Я думаю, вы лжёте, сэр Джон, – заметил Аткинсон. «Не полностью, Чарли», – мысленно парировал Райан.

– Что вы думаете, сэр, это ваше дело. Я же всего лишь правдиво отвечаю на ваши вопросы.

– И вы никогда не писали официального доклада под названием «Агенты и разведывательные органы»?

Райан заставил себя быть спокойным. «Откуда ты это раскопал, Чарли?» Он ответил, с величайшей осторожностью выбирая слова:

– В прошлом году, сэр… точнее – прошлым летом одна частная фирма, выполняющая правительственные заказы, предложила мне контракт на работу в качестве консультанта. Это «Майте корпорейшн». Работа носила секретный характер и никакого отношения к разбираемому здесь делу не имеет".

– Никакого? Почему бы этого не решить присяжным заседателям?

– Мистер Аткинсон, – устало спросил судья, – вы считаете, что работа, когда‑то выполненная свидетелем, имеет прямое отношение к разбираемому в суде делу?

– Я думаю, ваша светлость, что, возможно, нам придётся это установить. Я уверен, что свидетель вводит суд в заблуждение.

– Хорошо, – сказал судья и повернулся к Райану. – Доктор Райан, имеет ли выполненная вами работа какое‑либо отношение к убийству в Лондоне или к каким‑либо лицам, причастным к данному делу?

– Нет, сэр.

– Вы в этом полностью уверены?

– Да, сэр.

– Являетесь ли вы сейчас или были ли когда‑нибудь служащим какого‑либо американского разведывательного учреждения или агентства безопасности?

– Правительству США я служил только будучи в морской пехоте, сэр.

– Напоминаю вам, что вы дали присягу и должны говорить только правду. Ввели ли вы суд в заблуждение в какой‑то мере?

– Абсолютно ни в какой, сэр.

– Благодарю вас, доктор Райан. Я полагаю, что с этим вопросом теперь всё ясно. Мистер Аткинсон – ваш следующий вопрос, – повернулся он к адвокату.

Аткинсон наверняка был разозлён, но – отметил Райан – и виду не показал.

«Интересно, – подумал Джек, – кто его консультировал насчёт меня?»

– Вы сказали, что выстрелили в моего подзащитного только для того, чтобы он не встал с земли?

– Ваша светлость, – поднялся прокурор.