– Это был действительно исторический случай, – хмыкнул Джек. – Женщину казнили за то, что она умела держать рот на замке.

Кэти улыбнулась.

– Джек, а как насчёт того, чтобы сломать тебе вторую руку?

– А что скажет на это Салли?

– Она меня поймёт, – заверила его жена.

– Ну, не поразительно ли, сержант, как женщины всегда стоят друг за друга?

– Я тридцать один год прослужил и не настолько глуп, чтобы оказаться впутанным в семейные споры, – разумно сказал Эванс.

«Один ноль в его пользу», – сказал себе Райан. После Зелёной башни Эванс провёл их мимо Белой башни, а затем свернул налево, к пространству, огороженному верёвками. Здесь Райан с женой поняли ещё одну причину, почему желающих получить работу в Тауэре было хоть отбавляй.

В каменном строении четырнадцатого века была пивная для служащих Тауэра.

На стенах её красовались бронзовые таблички с названиями всех полков британской армии.

В пивной оказался и Дэн Мюррей.

– Джек, Кэти, – это Боб Халлстон, – представил он им ещё какого‑то человека.

– Вы, должно быть, умираете от жажды, – сказал Боб.

– Я не против пива, – сказал Джек. – А ты, Кэти?

– Что‑нибудь без алкоголя.

– Вы уверены? – спросил Халлстон.

– Я не из общества трезвости, просто я не пью во время беременности, объяснила Кэти.

– Поздравляю! – Халлстон направился к бару и вернулся со стаканом пива для Джека и с чем‑то вроде кока‑колы для Кэти. – За ваше здоровье, и за здоровье младенца.

Кэти просияла. «В беременных женщинах есть что‑то особенное», – подумал Джек. Кэти уже не была просто хорошенькой, она вся светилась.

– Я слышал, что вы врач.

– Хирург.

– А вы, сэр, преподаёте историю?

– Точно. А вы работаете здесь, как я понимаю.

– Верно. Нас тут тридцать девять. Мы – церемониальная гвардия короля. Мы пригласили вас, чтобы выразить вам благодарность за сделанное вами, а также для участия в нашей небольшой ежевечерней церемонии. Она называется «Церемония передачи ключей».

– Каждый вечер – с тысяча двести сорокового года, – сказал Мюррей.

– С двести сорокового? – спросила Кэти.

– Да. Это вам не стряпня для туристов. Это – настоящее, – сказал Мюррей. – Верно, Боб?

– Самое настоящее. Когда мы запираем замки, эта музейная коллекция становится самым безопасным в Англии местом.

– Я верю этому, – сказал Джек, осушив половину своего стакана. – Ну, а если всё‑таки те негодяи проникнут сюда, вам ведь придётся что‑то делать, а?

– Куда же денешься? – улыбнулся Халлстон. – Кое‑кому из нас пришлось бы вспомнить, чему нас обучали. Я ведь когда‑то был в первых формированиях СЛС, гонялся за Роммелем по пустыне. Ужасное это место – пустыня. С тех пор я вечно пребываю в состоянии жажды.

«Есть в них что‑то специфическое, в настоящих профессионалах. Они никогда не утрачивают этого, – подумал Райан. – Они стареют, прибавляют в весе, немного мягчают, но за всем этим все равно ощущается дисциплина и хребет. И в этом вся разница. И ещё гордость, сдержанная уверенность в себе, потому что ты прошёл через все это и не обязан говорить об этом каждому встречному‑поперечному. Только среди своих. Это никогда не уходит».

– Есть тут у вас парни из морской пехоты?

– Двое, – сказал Халлстон.