Он закрыл глаза, отдавшись в руки судьбы. Хорошо, что он сидел в первом ряду никто не видел его. Салли сидела у окна. Только Кэти могла его видеть, но она понимала его состояние или, по меньшей мере, притворялась, что понимает. «Ты жопа! – раздражённо сказал себе Райан, – если бы полёт на „конкорде“ был опасным, хоть один из них уже разбился бы».

Взвыли реактивные турбины, и в желудке у Райана что‑то сжалось. Он закрыл глаза. «Бежать все равно некуда». Он уговаривал себя дышать ровнее и максимально расслабиться. И это ему удалось.

Мимо окна медленно поплыл громадный комплекс аэропорта.

Тут и там возле терминалов стояли самолёты, словно корабли в доке. «Лучше бы нам на пароходе…» – подумал он, забыв, что из всех морских пехотинцев на Гуаме он был единственным, кто страдал от морской болезни. «Конкорд» приостановился на несколько секунд и потом‑снова покатил. Голос капитана снова зазвучал по радио – он что‑то объяснял насчёт взлёта, но что именно, Райан не уловил. Он в это время наблюдал за взлётом Пан‑Ам‑747. «Конкорд», – подумал Райан, – куда красивее». Он напоминал ему модели истребителей, которые он конструировал в детстве. «Наш – первоклассный».

Самолёт сделал широкий разворот в конце дорожки и замер.

«Вот оно».

«Исходное положение», – прозвучало по радио, Джек вцепился в кресло, словно это был электрический стул, и вот‑вот должны были включить ток.

Взревели моторы, и Райана вжало в кресло. «Черт!» – ругнулся он. Старт был мощным – такого ему ещё не приходилось испытывать. Стюардесса была права, такое не забывается! Вот нос самолёта задрался вверх, ещё раз дёрнуло, и «конкорд» взмыл под каким‑то немыслимым углом. Он взглянул на Кэти – она на него. В глазах её сиял восторг. Салли сидела, уткнувшись носом в окно.

Самолёт чуть выровнялся, и вот уже стюардессы покатили по проходу коляски со всякими напитками. Джек взял себе шампанского. Настроение вовсе не было праздничным, но эта шипучка всегда ему помогала. Кэти как‑то предложила ему, чтобы справляться с этими самолётными страхами, принимать какое‑нибудь успокоительное. Но он терпеть не мог лекарств. Вино – другое дело. Он посмотрел в окно. Они все ещё набирали высоту – вполне мягко, отметил он.

Райан извлёк из кармана книгу и раскрыл её. Это было испытанное средство.

Устроившись поудобнее, он погрузился в чтение. Выбор оказался удачным – это была одна из работ Элистера Хорна о франко‑германских конфликтах. Правда, с гипсом тяжело было переворачивать страницы.

На какой‑то момент оторвавшись от книги, он взглянул в окно – под ними было водное пространство. Судя по часам, лететь оставалось менее трех часов.

«Ну, три‑то часа можно вытерпеть. Как будто у тебя есть выбор. – Его взгляд остановился на лампочке. – Как это я раньше не заметил?» Оказывается, над головой у него был спидометр. 1024 мили в час значилось на нём, но при этом последние цифры росли прямо на глазах.

«Черт! Тысяча миль в час. Что сказал бы Робби об этом? Интересно, кстати, как у него дела… – Эти скользящие на спидометре цифры его завораживали. Вот уже перевалило за 1300. Через какое‑то время на спидометре обозначилась цифра 1351 и уже больше не менялась. – Тысяча триста пятьдесят одна миля в час, значит, – прикинул он, – около двух тысяч футов в секунду. Это почти скорость пули, то есть двадцать миль в минуту. Ничего себе! – пробормотал он и снова посмотрел в окно. – Но почему такой шум? Если мы идём на сверхзвуковой скорости, почему же шум не остаётся позади нас? Надо спросить Робби. Он знает».

Где‑то внизу кучерявились белые, пышные облака.