Появились устойчивые легенды о самых хороших и самых плохих отношениях; мечты о встрече с дополняющим; объяснения сложностей и трудностей во взаимопонимании исключительно отношениями между типами ИМ; и что самое поразительное, объяснения отсутствия любви и уважения «не благоприятным» способом взаимодействия информационных механизмов. Но самое удивительное, что предложенное содержание отношений типов ИМ было принято как данность и никогда не подвергалось сомнению.

А если предположить, что открытый автором соционики механизм есть не что иное, как пустая форма, содержание которой далеко не так уж однозначно?

Вожделенные для многих отношения дополнения вполне могут быть восприняты как отношения консервативные, тормозящие деятельность каждого из партнеров: я знаю то, что ты не знаешь, я сделаю то, что ты не умеешь, я чувствую то, что ты не чувствуешь и т. д. и т. п.

А «устрашающие» отношения социального заказа? Почему они не могут быть восприняты как отношения социальной активации? В результате взаимодействия таких механизмов один человек активизируется к действию и самостоятельности, а другой — к генерированию идей. Столь же очевидным для многих людей может оказаться, что противоположные отношения, обозначаемые часто как «взаимоуничтожающие», могут заполниться совсем другим содержанием и восприниматься как отношения «целостности»: я воспринимаю одну часть мира, а ты — другую. Взаимодействие таких людей может соединить разрозненные части в целое.

Противоположный тип — это наше Зазеркалье, он показывает то, что мы вытесняем, то, чего мы боимся; он лишен тех страхов, которыми наделены мы, а мы лишены тех страхов, которыми наделен он. Поэтому инфернальное тяготение друг к другу людей с противоположными типами ИМ определяется тем, что «другой» есть образ царства свободы. У каждого человека есть оборотная сторона (подобно обратной стороне Луны), которая уравновешивает его обращенную к людям сторону.

Для противоположных типов ИМ содержание 3-й функции противоположного типа является подсказкой о пути решениями его проблем.

Представляется, что такой подход дает возможность освободить соционику как науку от налета инфернальности, что так отталкивает многих людей от принятия этого столь практичного и полезного знания.

Соответственно, описание типов ИМ, приведенное в этой книге, читатель, искушенный в соционической литературе, найдет, скорее всего, странным и необычным. Дело в том, что даже в отличие от собственного курса лекций, прочитанного мной в Санкт-Петербурге в 1998 г., я постарался максимально абстрагироваться от субъективных впечатлений при наблюдении различных людей как носителей определенного типа ИМ. В результате большая часть проявленности каждого типа ИМ была освобождена от несущественных, в принципе, деталей сугубо личного характера, связанных с определенным социально-психологическим миром, уровнем образованности, профессиональными занятиями, особенностями личных отношений и т. д.

Так, описание типа ИМ, насколько возможно, перестало походить на описание человека, чем, собственно, и грешит масса «соционических исследований». Что же осталось? Осталось структурное описание механизма приема, переработки и выдачи информации, внешне проявленного в определенных поведенческих реакциях — фразах или поступках, которые всегда присутствуют в человеке как тенденция, как готовая, рефлекторная модель установочного поведения.

Содержательная сторона таких моделей, в первую очередь, зависит от структуры типа ИМ, т. е. от того, какие элементы и на каких именно функциях находятся. Следовательно, если один и тот же элемент оказывается в разных типах ИМ на одной и той же функции, то он несет с собой, по сути, одинаковые поведенческие тенденции. Однако все функции типа ИМ в процессе его работы взаимосвязаны, независимо от того, какая из них в данный момент приема и переработки информации лидирует.