|
- Жаль, что я не повстречался с вами раньше, - сказал он - Кажется, я тоже об этом сожалею. Мягкими, ловкими движениями он расстегнул пуговицы на ее рубашке, снял ее, затем снял бюстгальтер и положил его на стул. - У меня не холодные руки? - Нет. Это не походило ни на одно из ее любовных приключений. Он пытался стянуть с нее брюки, но это оказалось сложнее. - Оставьте. Я сама сейчас это сделаю. Она села на край кровати, чтобы высвободить ноги. Она не ощущала никакого стеснения, никакой стыдливости. На ней остались лишь легкие трусики, их она тоже сняла. - Вы не раздеваетесь? - Может, слишком много света? - Ночника было бы достаточно, да? Шелковый абажур был красного цвета, и комната заливалась розовым светом. Из них двоих более неловко чувствовал себя он. "Ну что ж, старушка, это в последний раз", - подумала Одиль. Он лег рядом с ней и принялся ее ласкать. - Я ведь тощая, да? - Вы стройная, а не тощая. - Лишних пять кило не помешали бы. - И куда бы вы их дели? Вы хотите прибавить в весе, тогда как большинство женщин мучают себя, чтобы похудеть. Когда его ласки стали более интимными, она закрыла глаза, и вскоре он оказался на ней: он медленно проникал в нее. На мгновение она подумала, что впервые по-настоящему испытает оргазм. Начало уже было сделано, и она пребывала как бы в напряженном ожидании, сдерживая дыхание, но это ощущение развеялось. Она ничем не выдала себя. Она открыла глаза и посмотрела на него. Он казался таким счастливым! Ей редко удавалось видеть такой восторг на лице мужчины! - Вам не нужно предохраняться. Теперь это уже было не важно. У нее не хватит времени на то, чтобы забеременеть. Она неправильно сделала, что подумала об этом. Когда она почувствовала, что он кончает, у нее по щекам потекли слезы. Они не были сильными. Она не рыдала. Лишь несколько раз всхлипнула. - Я сделал вам больно? - Нет. Не обращайте внимания. - Это ведь не в первый раз? - Нет. Я ни в чем вас не упрекаю. Это личное. Я - идиотка. Слезы так и продолжали течь, они жгли щеки, и у них был тот же вкус, как и тогда, в Уши. Ей в ту пору было восемь лет. Однажды мать строго отчитала ее за то, что она пряталась в гостиной, когда мать с приятельницами играли там в карты. Когда ее обнаружили, ей устроили страшную взбучку. - Иди к себе в комнату, и чтобы я больше никогда не видела, как ты прячешься. В ней возобладало ощущение, что с ней поступили несправедливо. У нее и в мыслях не было подслушивать, о чем говорят взрослые. Или все же ей немного этого хотелось? - Она меня ненавидит, и я тоже ее ненавижу. Она разговаривала сама с собой. - Я освобожу их от себя и сама освобожусь от них. Она спустилась на цыпочках по лестнице. Пересекла сад, вышла за ограду. Она двинулась по улице, что лежала прямо перед ней, и чуть позже пересекла хорошо знакомый ей парк Мон-Репо. |
