** Баталер — матрос, ведающий на корабле денежным и пищевым продовольствием.

*** Штормтрап — легкая веревочная лестница.

Баталер, сухой, жилистый моряк, лет десять ходивший по морям и океанам, осмелился, предложил пари Лукину:

— На три пачки табаку!

Лукин под восторженный гул моряков, подняв ноги углом, быстро перебирая руками, без особых усилий поднялся вверх аршин на семь и, держа ноги таким же манером, опустился на палубу. Он пари выиграл.

Получив приз, Лукин швырнул табак за борт, наставительно сказав:

— Вот это зелье забивает вам легкие. Случись алярм*, сразу почувствуете вред от курения.

Моряки не согласились:

— Да мы, чай, ведь не девицы красные! Все моряки курят.

— Вот и не все. Я не курю!— улыбнулся Лукин. И возразить на это было нечем.— Табак для человека все равно, что торедо ** для судна.

Не будем утверждать, что моряки с корабля, где капитаном был Лукин, все поголовно бросили курить. Но известно, что именно на «Рафаиле» команда отличалась исключительной ловкостью и хорошей боевой подготовкой. Всем хотелось быть похожим на своего капитана.

Когда «Рафаил» бросил якоря у родного берега, императрица Мария Федоровна, наслышавшаяся о необыкновенных способностях капитана Лукина, пригласила его к себе во дворец в Павловске.

Коляской, стремительно несшейся между сосен по наезженной дороге, правил кучер Илья. Он был крестьянином деревеньки, которой владел Лукин. И подобно своему хозяину, обладал громадной силой и добрым сердцем.

За обедом во дворце Лукин, верный себе, говорил мало, больше слушал.

— Наш посол в Лондоне сообщал о ваших подвигах силы,— сказала Мария Федоровна, урожденная принцесса Виртембергская, в девичестве носившая имя Софии Доротеи Августы и родившая мальчика, которому было суждено стать императором Николаем I.— Почему вы нам не покажете какое-нибудь чудо?

Лукин не любил бесцеремонность. Просьба императрицы была больше похожа на приказ. И русский капитан решил показать «чудо».

Он поднялся из-за стола, огляделся. И вдруг его осенило. Он понял, что сейчас проучит принцессу Виртембергскую.

На столе стоял роскошный серебряный сервиз — приданое Марии Федоровны, предмет ее особой гордости: он был хорош своей полнотою.

* Алярм — боевая тревога.

** Торедо — червь, поедающий деревянную обшивку судна.

«Лукин взял две массивные серебряные тарелки,— свидетельствует историк,— свернул их в дудочку и поднес государыне. Свернуты они были с такой силой, что невозможно стало определить, что это было первоначально. Лицо императрицы вытянулось...»

Императрица была скуповатой.

Началась война России с Турцией, «Рафаил» вместе с синявинской эскадрой направлялся к месту боевых действий. На борт корабля поднялся Александр I, с симпатией относившийся к Лукину.

Царь заметил, что капитан несколько подавлен.

— Отчего не весел, Лукин?— спросил Александр.

— Чует сердце, что на берег мне не вернуться! Ваше величество, прошу вас, в случае чего побеспокойтесь о моей семье. А кучера Илью возьмите к себе. Не пожалеете...

— Что ж!— ответил Александр.— Все мы ходим под Богом и в своей судьбе не вольны. Просьбы твои выполню. Оставь, мне, Лукин, что-нибудь о себе на память.

Капитан «Рафаила» достал из кармана серебряный рубль и слепил из него, словно он был восковым, чашечку.

— Возьмите, ваше императорское величество!

В Афонском сражении в Лукина угодило вражеское ядро. Обливаясь кровью, он пытался продолжать командовать «Рафаилом». Но вскоре силы покинули его. Капитан лежал на палубе в неестественной позе, подвернув руку под громадное, теперь уже беспомощное тело.