В городе тоже лихорадочно засуетились. Девушки подшивали себе корсажи, юбки, мамаши их пекли коржики со шкварками, жарили на больших противнях телячьи ножки с чесноком, жирных гусей, — все для того, чтобы вино проскальзывало в горло, точно на коньках… Вот так целый город, тугой на подъем, трогается в путь вслед за лисой; если она- хорошо и правильно выполняет свои обязанности.

Но весть о том, что Ханзи замолкла, докатилась еще дальше. В «Гриф» приехал с вечерним поездом красивый молодой охотник в серой куртке с зелеными отворотами и в зеленой жилетке. На ногах у него были серые гамаши, на голове шляпа с пером глухаря, на плече ружье и желтая охотничья сумка. Это мог быть и знатный барин, и простой охотник, приехавший наниматься в барскую усадьбу. Сам черт не разберется в этом плутовском мире.

Молодой человек спросил комнату и ужин, а за ужином завел разговор с трактирщиком.

— Далеко отсюда до Шомьо?

— Близко.

— Когда начнется сбор винограда?

— Кое-где завтра, а вообще послезавтра.

— Могу я с утра нанять коляску, чтобы поехать туда?

— Коляска всегда найдется.

— А ресторан там есть?

— Нет. Да он и не нужен. Завтра повсюду стряпают, будут стряпать и там, куда ваша милость поедет.

— Не думаю, — ответил охотник, улыбнувшись, — я ведь не в гости еду и ни с кем здесь не знаком. Просто интересуюсь одним виноградником.

Трактирщик дружелюбно глянул на него, потом, пригладив редкие волосы на голове, погремел медяками в кармане и сказал:

— Такой красивый молодой человек, как вы, завтра не пропадет там с голоду, так я думаю, да и от жажды, так я думаю. И если завтра вам захочется навестить меня на винограднике Финдуры, где ремесленники устраивают свой праздник, так и я и остальные скажут вам: «Добро пожаловать!»

— Спасибо большое, милейший господин трактирщик, возможно, нужда заставит меня явиться к вам. Значит, и вы будете на горе? Корчмарь небрежно пожал плечами.

— Что скрывать, и я там буду, повезу туда своих дочерей, ведь мастеровые ребята устраивают большой праздник. Они арендовали виноградник у Финдуры. А Финдуру вы изволите знать?

— Нет, не знаю.

— Так, стало быть, арендовали и устраивают праздник сбора винограда. Это ведь точно так (и он подмигнул охотнику), как если бы блоха закашляла. Какого черта ей кашлять, когда у нее и легких нет! Но все-таки они решили праздновать сбор винограда. Пригласили и моих дочерей. Видали вы уже моих дочек?

— Нет, еще не видел.

Корчмарь оглянулся и показал на дородную девицу, которая, раскрасневшись от кухонного жара и держа в руке ароматный ростбиф с чесноком, бежала через весь зал к угловому столику, где сидели завсегдатаи — редактор, бургомистр, двое стряпчих да почтмейстер.

— Это младшая, Тинка, — продолжал он, — а вторая, которая сейчас, наверное, на кухне, еще красивей.

Что ж, быть покрасивей не повредило бы бедняжке, потому что Тинка была веснушчатая, как индюшачье яйцо, неуклюжая и ширококостная, как корова.

— Мне нельзя не поехать, потому как мой сын — мясник, он в числе распорядителей. Оно, конечно, трактирщик поважнее птица, чем ремесленники, и коли человек сам не ценит своего ранга, как же остальные будут его ценить. Но я на это не обращаю внимания, потому что я думаю так: трактирщик все равно что десятка в фербли… знаете вы игру фербли?

— Как не знать!

— Ну, конечно, — продолжал болтать глуповатый трактирщик, — вижу, что и вас венгерская мать родила.