Они видели, как их враг вошел в тень металлического города и исчез.

Спустя несколько минут они тоже достигли города и с некоторым внутренним трепетом задрали головы к громадным металлическим конструкциям, устремленным в небо, которые оставляли на земле лишь зловещие тени.

Хоукмун заметил новые пятна крови и принялся пробираться между строениями, с трудом высматривая следы в мутном свете.

А потом вдруг что-то щелкнуло, зашипело, раздалось приглушенное ворчанье… и горная тварь набросилась на него, впиваясь когтями в горло, запуская их все глубже и глубже. Он ощутил один укол, затем второй. Хоукмун вскинул руки и попытался оторвать от себя когтистые пальцы, почувствовал, как клюв щелкнул у самой шеи.

Раздался пронзительный крик, вопль, и когти отпустили его горло.

Хоукмун, пошатнувшись, развернулся и увидел Д’Аверка, который с мечом в руке рассматривал мертвое тело клювастого противника.

– У этой мерзкой твари совсем нет мозгов, – небрежно заметил Д’Аверк. – Каким же дураком надо быть, чтобы напасть на тебя, оставив меня за спиной. – Он протянул руку и осторожно поднял обрывок материи, выпавший из мертвой лапы врага. – А вот и наша карта, целая и невредимая!

Хоукмун стер с шеи кровь. Когти пронзили кожу не слишком глубоко.

– Несчастное создание, – сказал он.

– Не размякай, Хоукмун! Ты ведь знаешь, как меня пугают подобные речи в твоих устах. Вспомни – эти уроды сами на нас напали.

– Хотел бы я знать с чего. В горах явно нет недостатка дичи, там полным-полно разных съедобных животных. С чего они решили сожрать нас?

– Либо мы оказались ближе любой другой добычи, – предположил Д’Аверк, озираясь по сторонам и рассматривая металлические сооружения, – либо же их выучили ненавидеть людей.

Д’Аверк снова размашистым движением убрал меч в ножны и двинулся через лес металлических опор, поддерживавших башни и улицы города у них над головами. Запустение царило повсеместно, здесь же валялись останки мертвых животных, требуха, какие-то гниющие ошметки, не поддающиеся определению.

– Давай осмотрим город, раз уж попали сюда, – предложил Д’Аверк, поднимаясь по какой-то решетке. – Здесь можно поспать.

Хоукмун сверился с картой.

– Это место отмечено, – сказал он. – Называется Халапандур. Чуть восточнее пещеры нашего таинственного философа.

– Насколько восточнее?

– По горам примерно день пути.

– Давай сегодня передохнем, а завтра ускоримся, – сказал Д’Аверк.

Хоукмун на миг нахмурился. Затем пожал плечами.

– Хорошо.

Он тоже полез вверх по перекладинам, пока оба они не оказались на странно изогнутых металлических улицах.

– Давай-ка заберемся повыше, – предложил Д’Аверк.

Они поднялись по наклонному скату к башне, сиявшей в солнечном свете бирюзовыми и огненно-алыми красками.

Глава пятнадцатая

Заброшенная пещера

У основания башни оказалась небольшая дверца, открывавшаяся внутрь – словно отверстие, пробитое кулаком великана. Протиснувшись туда, Хоукмун с Д’Аверком попытались рассмотреть в полумраке интерьер башни.

– Вон там, – сказал Хоукмун. – Лестница или что-то очень на нее похожее.

Преодолев завал из мусора, они обнаружили, что это не лестница, ведущая на верхние ярусы башни, а пандус вроде тех, что соединяли друг с другом все строения в городе.

– Из того, что я читал, следует, что это место появилось незадолго до Трагического Тысячелетия, – сказал Хоукмуну Д’Аверк, пока они поднимались по пандусу.