А если король-император думает о нем плохо, что ж – у Мелиадуса есть план, как исправить и эту ошибку.

Глава шестнадцатая

Майган из Лландара

За порогом пещеры спустилась ночь, Хоукмун с Д’Аверком лежали в тени каменного выступа, освещенного шаром из второй пещеры.

Широкие спины стражников закрывали выход, а многочисленные веревки, которыми связали пленников, были затянуты туго.

Хоукмун попытался сдвинуться с места, однако его попытки не увенчались успехом: он мог лишь шевелить губами, моргать и немного поворачивать шею. Д’Аверк находился в точно таком же положении.

– Да, друг мой, мы повели себя слишком беспечно, – сказал Д’Аверк как можно более небрежным тоном.

– Точно, – согласился Хоукмун. – Усталость и недоедание превращают в дураков даже мудрейших из мудрых. Нам некого винить, кроме самих себя…

– Мы заслужили страдания, – сказал Д’Аверк с некоторым сомнением. – Но заслужили ли их наши друзья? Хоукмун, мы должны думать о побеге, пусть даже он и представляется совсем безнадежным.

Хоукмун вздохнул.

– Да, если Мелиадусу удастся попасть в замок Брасс…

Он содрогнулся.

После короткой встречи с гранбретанским вельможей Хоукмуну показалось, что Мелиадус не в себе сильнее обычного. Может, на нем сказалась череда поражений, которые он потерпел от Хоукмуна и обитателей замка Брасс? Может, дело в сорвавшейся победе, которая была так близко, когда замок Брасс просто исчез у него из-под носа? Хоукмун не знал. Он знал лишь то, что его старинный враг владеет собой гораздо хуже, чем прежде. Невозможно предсказать, на что он способен в неуравновешенном состоянии.

Хоукмун повернул голову и нахмурился – ему показалось, что из дальнего конца доносится шорох. С того места, где они лежали, была видна небольшая часть освещенной пещеры.

Он вытянул шею, снова услышав шум. Д’Аверк проговорил тихо, не привлекая внимания стражников:

– Клянусь, там кто-то есть…

А в следующий миг на них упала чья-то тень, и они увидели перед собой лицо рослого старика, крупное, морщинистое, словно высеченное из камня, и гриву седых волос, придававшую ему сходство со львом.

Старик нахмурился, окидывая взглядом двух связанных незнакомцев. Он поджал губы и внимательно посмотрел на спины застывших на посту стражников, снова перевел взгляд на Хоукмуна и Д’Аверка. Ничего не сказал, только скрестил руки на груди. Хоукмун увидел, что его пальцы унизаны кольцами с кристаллами – все, кроме мизинца на левой руке, даже на больших пальцах были кольца. Должно быть, это и есть Майган из Лландара! Но как же он попал в пещеру?

Хоукмун смотрел на него отчаянным взглядом, губы беззвучно молили о помощи.

Великан улыбнулся и склонился ниже, чтобы разобрать слова Хоукмуна.

– Умоляю, сударь, если ты Майган Лландарский, знай, что мы твои друзья и пленники твоих врагов.

– Откуда мне знать, правду ли ты говоришь? – так же шепотом поинтересовался Майган.

Один из часовых шевельнулся, начал оборачиваться, явно почуяв что-то. Майган скрылся во второй пещере. Стражник заворчал:

– О чем это вы там шушукаетесь? Гадаете, что сделает с вами барон? Ха, Хоукмун, да тебе и не снилось, какие развлечения с твоим участием уже подготовлены.

Хоукмун ничего не ответил.

Когда стражник со смехом отвернулся, Майган снова подошел.

– Так ты Хоукмун?

– А ты слышал обо мне?

– Так, кое-что. Если ты Хоукмун, тогда ты, вероятно, говоришь правду, ибо, пусть сам я и гранбретанец, я не в восторге от правителей Лондры. Но откуда тебе знать, кто мои враги?

– Барон Мелиадус Кройденский узнал о секрете, которым ты поделился с Тоцером, гостившим у тебя не так давно…

– Этот шпион! Он подольстился ко мне, украл одно из моих колец, пока я спал, и сбежал с его помощью.