– Да уж, это точно, – согласился француз. – Ну, и что ты думаешь?

– Думаю, что у нас нет выбора.

И они продолжили движение по каменистому ландшафту, направляясь к щели в скрытой тенями стене пещеры.

Хупа ошеломило ощущение времени, вечности, спрятанное в тех местах. Он ступал там, где люди ходили тысячи лет назад, и, вспоминая позже свое путешествие, Крис понял, что именно тогда впервые задумался о близости смерти. Тогда же он осознал, что его приезд туда для исторического памятника был не важнее мимолетного ветра. Он понял, что для завороживших его руин он значил не больше пролетающего и исчезающего где-то листочка с дерева. Память о его пребывании здесь также эфемерна, а люди, которые прибудут сюда, скажем, через сотню лет, никогда не узнают о его существовании.

Понимание этого в какой-то мере унижало и вместе с тем воодушевляло Хупера. Подростком он услышал, что все люди наделены одной-единственной жизнью. И хотя в ту пору круг его интересов ограничивался девчонками и футболом, эта мысль заставила его глубоко задуматься. Одна-единственная жизнь… И как прожить ее, зависит только от тебя самого.

Рассматривая руины инков, проникаясь их величием, Крис пообещал себе прожить хорошую жизнь.

А рядом была новая странность. От окружающих команду каменных стен исходил приглушенный свет. Хуп был уверен, что причиной тому служил поглощенный ими свет фонариков. Он светил фонариком на камень, затем отводил в сторону, а камень продолжал сиять еще некоторое время после этого. Так было гораздо проще освещать дорогу.

Это был уже не корабль. Отряд попал в сооружение, встроенное в пещеру. Правда, от него остались развалины, и некоторые фрагменты строения сохранились довольно хорошо.

Несмотря на спешку, Крис с трудом отрывал взгляд от окружающей обстановки.

Они вошли в серьезно поврежденную часть сооружения, и пришлось пробираться через множество булыжников. Одни были размером с ботинок, другие достигали пяти ярдов. Они создавали коварные тени. Признаков опасности не было, но опыт говорил: злодеи могут долго оставаться неподвижными.

Вскоре группа добрела до петляющей крутой тропинки, ведущей наверх. Хуп, решил очистить ее от пыли и камней, и после небольшой уборки увидел плитку, которой была выложена дорожка. Водоворот цветов на ее поверхности даже по прошествии многих лет впечатлял. Закругленные и острые линии, немного размазанные очертания сосуществовали в дивном согласии друг с другом. Закралось подозрение, что с помощью плиток рассказывалась какая-то история, но пыль и песок поработали над изображением и местами стерли его. Да и роста на то, чтобы увидеть картину целиком, людям явно не хватало. Они ведь и не пришельцы, похожие на собак: у тех и ноги были длиннее, и головы поднимались над землей выше.

Невероятное зрелище захватило Хупера. Инопланетная цивилизация, разум, подобного которому не нашлось за два века исследования космоса в сотнях обнаруженных галактик.

– Не думаю, что мне под силу расшифровать это, – заговорил Ляшанс. – Не могу я и думать об этом, и бежать дальше.

– Тогда просто беги, – посоветовал Хуп. – Все в порядке там?

Ляшанс продолжал нести Снеддон, перекинутую через плечо так, чтобы можно было достать оружие свободной рукой.

– Не зря все же я зависал в спортзале на «Марион», – похвалил себя пилот.

– Скажи, если… – начал Хупер.

– У тебя и без того полно забот, – ответил Ляшанс.

Француз был прав – Рипли не отпускала руку Криса. И хотя глаза Элен были открыты, и она по преимуществу находилась в сознании, ситуация была угрожающей. Кровотечение не останавливалось, и Рипли теряла силы, часто спотыкалась.