|
.." - Так кто же? - Было совершенно темно. - Тогда скажите мне, почему вы утверждали, что убийца был в желтых ботинках. Не для того ли, чтобы отвести подозрение от настоящего виновника, которого вы знаете? Молодой человек стиснул руками голову. - Больше не могу! - простонал он. - Отвечайте. - Нет... Делайте что хотите. - Введите следующего свидетеля. Дверь отворилась, вошла Адель. Вид у нее был подчеркнуто самоуверенный. Она окинула взглядом собравшихся, стараясь понять, что произошло. Особенно внимательно посмотрела на радиста: его подавленность, казалось, ее удивила. - Полагаю, Ле Кленш, что вы узнаете женщину, которую капитан Фаллю прятал у себя в каюте в течение всего плавания. Ле Кленш холодно посмотрел на нее, несмотря на то что губы Адели уже приоткрылись в приветливой улыбке. - Это она. - В общем, на борту судна вы трое вертелись вокруг нее: капитан, главный механик и вы. Капитан знал, что вы его обманываете? Он ревновал, не так ли? Потому-то он и не разговаривал с вами все три месяца. - Нет. - Как! Значит, есть и другая причина? Тут радист покраснел, не зная, куда девать глаза, и чересчур быстро пролепетал: - То есть, может быть, и не из-за этого. Не знаю. - Была какая-нибудь другая причина ненависти или недоверия между вами? - Я... Нет, не было... Вы правы. Он ревновал. - Какое чувство заставило вас стать любовником Адели? Вы любили ее? - Нет, - сухо ответил он. Женщина затараторила: - Вот спасибо! Ты очень любезен!.. А вертелся ты вокруг меня до самого последнего дня. Это правда? Правда, как и то, что на суше тебя, конечно, ждала другая. Гастон Бюзье демонстративно посвистывал, заложив пальцы за проймы жилета. - Скажите-ка мне вот еще что, Ле Кленш: когда вы снова поднялись на борт, после того как при вас убили капитана, Адель была заперта в каюте? - Да, заперта. - Значит, она не могла убить? - Нет. Не могла, клянусь вам. Ле Кленш нервничал, но комиссар Жирар веско продолжал: - Бюзье утверждает, что вы не убивали. Вы сначала обвиняли его, а теперь отказываетесь. Напрашивается еще одна гипотеза: может быть, вы сообщники. - Нет уж, увольте! - взорвался Бюзье с яростным презрением. - Если я решу совершить преступление, то не в компании с таким... - Достаточно. Вы оба могли убить из ревности, потому что оба состояли любовниками Адели. Бюзье язвительно засмеялся. - Чтобы я ревновал? Да еще к кому! - Хотите сделать еще какие-нибудь заявления? Сначала вы, Ле Кленш. - Нет. - Бюзье? - Я настаиваю на том, что я невиновен, и требую, чтобы меня освободили. - А вы? - Мне... - Она провела по губам жирной помадой. - Мне... - Посмотрелась в зеркало. - Мне совсем нечего сказать. Все мужчины ничего не стоят. Вы слышали, что говорил этот мальчишка, из-за которого я, вероятно, могла бы наделать глупостей? Нечего на меня так смотреть, Гастон!.. Впрочем, если хотите знать мое мнение, во всей этой истории с судном есть вещи, которых мы не знаем. |
