|
Неслыханное дело: состоятельная особа покинула экипаж посреди улицы, да еще вмешалась в спор между слугами. Но вот же она, и на ней – вечернее атласное платье в синюю полоску с подчеркнутой талией, отделанное белой кисеей и золотистым шелком. Пока миссис Кэбот-Флинт смотрела на женщину, та сняла шляпку из такого же синего атласа, под которой оказались коротко стриженные волосы, темные и блестящие. Сама шляпка, как невольно отметила миссис Кэбот-Флинт, была вышита жемчугом и украшена гагатово-черным плюмажем – исключительно дорогая вещь, по последней парижской моде.
Тем временем молодая женщина уняла ссору и – Боже милосердный! – подошла к окну экипажа самой миссис Кэбот-Флинт. «Пусть это состоятельная особа, но мне она незнакома, а значит, и всему нью-йоркскому обществу тоже», – рассудила миссис Кэбот-Флинт. Однако, решив сохранять отстраненную froideur, она все же не могла полностью игнорировать незнакомку и открыла окно до конца. Женщина, снова надевшая шляпку, остановилась возле экипажа и сделала изящный реверанс. – Мне очень жаль, что ошибка моего кучера причинила вам неудобство и, может быть, даже обидела вас, – сказала она с благородным европейским акцентом. – Надеюсь, вы примете мои извинения. Миссис Кэбот-Флинт посмотрела в холодные фиалковые глаза женщины и с важным видом кивнула. Она ожидала, что молодая леди скажет что-нибудь еще, но незнакомка, к ее удивлению, отвернулась, направилась к своему экипажу, села в него без посторонней помощи и закрыла дверцу. Через мгновение кучер дернул вожжи, экипаж тронулся с места и проехал мимо. Миссис Кэбот-Флинт отметила, что это четырехместная карета тончайшей работы, инкрустированная желтыми топазами по темному дереву, и что ее везет пара великолепных першеронов с белой звездочкой на лбу. На дверце красовался фамильный герб. Через мгновение она скрылась из вида. Очнувшись, миссис Кэбот-Флинт постучала тростью по люку, чтобы Уильямс прекратил наконец бездельничать. Экипаж двинулся дальше, и мысли его хозяйки тоже пришли в движение. Она слышала, что некая молодая особа из Европы, обладающая несметным богатством и высоким титулом – баронесса или даже графиня, – приобрела пустующий мраморный особняк, строительство которого окончательно разорило прежнего владельца. Необычное здание располагалось неподалеку – на северо-западном углу Пятой авеню и Сорок восьмой улицы. Должно быть, карета отъехала от тротуара рядом с этим местом. Проезжая по авеню в своей роскошной викторианской карете, которая была лишь бледной тенью экипажа незнакомки, миссис Кэбот-Флинт сосредоточилась мыслями на молодой леди. Все ее поступки, начиная с того, как она вмешалась в перебранку кучеров, и заканчивая холодной прямотой, с которой она принесла извинения, говорили о том, что эта особа ставит себя выше общественных правил. А ее громадный кучер вполне мог сойти за прусского гвардейца. Все в ней кричало о знатном происхождении. Высшее общество Нью-Йорка живо интересовалось новой хозяйкой мраморного особняка. Если миссис Кэбот-Флинт сумеет первой с ней познакомиться, это будет настоящей победой, сулящей немалые последствия. Она мысленно велела себе, возвращаясь от портного, оставить визитную карточку в этом особняке, который исчезал за задним стеклом ее кареты.
37
1 июня, четверг Винсента д’Агосту заинтриговала встреча с агентом ФБР из Денвера, который связался с ним по поводу убийства Мэнкоу. Звонок с другого края света оказался прорывом. До этого момента д’Агоста и его команда не очень-то продвинулись в расследовании. Хотя музей был набит камерами видеонаблюдения и охранниками, дотошный просмотр не выявил ничего необычного. Невозможно было поверить, что кто-то проник в музей, заманил Мэнкоу в морозильную камеру, запер его там и вышел, не попав в поле зрения электронных глаз. |
