И тут, как гром среди ясного неба, поступил звонок от агента, назвавшегося Колдмуном, по поводу убийства в Роузбадской резервации. Никто бы не подумал, что два преступления связаны, но как только агент рассказал об успехах своего расследования, сомнений не осталось. Дело сдвинулось с мертвой точки – к огромному облегчению д’Агосты. И вдобавок становилось куда более интересным.

Колдмун. Странная фамилия. Д’Агоста посмотрел на часы. Он должен был встретиться с агентом через полчаса, прямо в музее, и провести для него экскурсию по месту преступления. К несчастью, ожидался и «триумвират», как д’Агоста с недавних пор начал называть настырного директора музея Лоуэлла Картрайта, шефа службы безопасности Мартина Арчера и начальника отдела по связям с общественностью Луизу Петтини. Избавиться от них не было никакой возможности: Триумвират таскался за ним по пятам, а когда стало известно, что к делу подключилось ФБР, их просто затрясло от волнения.

От двадцатого участка, где д’Агоста просматривал материалы дела, до музея было всего два квартала, и он решил прогуляться, вместо того чтобы ехать на служебной машине. Нужно было прочистить голову и подумать о том, как общаться с федералом. А день выдался замечательный, просто сказочный июньский день – на небе ни облачка, воздух свеж и чист.

Он быстрым шагом направился по Коламбус-авеню к Восемьдесят первой улице, затем повернул на Сентрал-Парк-Вест. К служебному входу в музей вела кольцевая дорожка под Большой ротондой. Через десять минут он прошел через детектор металлоискателя, выложив табельный пистолет на столик и забрав его с другой стороны. Триумвират, разумеется, уже кружил неподалеку.

– Капитан-лейтенант, агент Колдмун уже прибыл, – сказал Арчер, провожая д’Агосту в просторное фойе, где его с тревогой поджидали Картрайт и Петтини.

Д’Агоста обернулся к неожиданно молодому агенту в ярко-синем костюме. Расчесанные на прямой пробор черные волосы были длинноватыми по стандартам ФБР и вместе с острым как нож носом выдавали коренного американца. Он был высоким и поджарым, с резко очерченными скулами и черными глазами. Д’Агоста смущенно подумал о складках вокруг своей талии. В возрасте Колдмуна у него… ну, хорошо, тоже был лишний вес. Но, по крайней мере, теперь он бросил курить эти проклятые сигары.

Д’Агоста пожал руку специальному агенту и обрадовался, что тот не сжал его ладонь, как горилла.

– Специальный агент Колдмун, – представился федерал.

– Капитан-лейтенант Винсент д’Агоста. – Он вдруг замялся. – То есть Винни, хорошо?

Агент задумался.

– Армстронг. Простите, я рассчитывал прибыть двумя днями раньше, но у нас в Денвере так преклоняются перед каждой бумажкой…

Он безнадежно махнул рукой. Д’Агоста, сам хорошо знакомый с этим, сочувственно вздохнул.

– Итак, не пора ли осмотреть место происшествия? – предложил Картрайт. Он явно горел желанием как можно скорее выставить их обоих из музея.

Д’Агоста кивнул, и директор пошел во главе процессии. Арчер шел рядом с ним, д’Агоста следовал за Колдмуном.

– У нас собрана одна из лучших в мире коллекций материальной культуры лакота девятнадцатого века, – сказал директор.