Вечером Сашка первый побежал чистить зубы, хотя обычно его не загонишь, сам достал мой спальник и пенку, сам постелил себе и мне. Родителям он заявил, что хочет хорошенько выспаться перед каникулами, а я ему нужен для контроля. Что конкретно я должен был контролировать, никто не спросил. Ну и отлично. В половине одиннадцатого мы уже залегли на боевой пост и погасили свет.

– Окно открыть?

– Не нужно. Ему окно – не помеха, он везде пролезет.

– М да, весело тебе тут спать.

– Вот видишь! А ты не верил…

– Я и сейчас не очень то верю. Просто призрак – самое логичное объяснение тому, что с нами сейчас происходит. Хоть я и не видел никакого призрака.

– Увидишь, – гуманно пообещал Сашка.

Я уставился в окно. Еще даже не стемнело, рано мы залегли. Впрочем, фонари на улице скоро зажглись, а Сашка засопел. Ночь. Где ты, призрак? Заходи, мне надо перекинуться с тобой парой слов. Я в сотый раз глянул на кресло у окна – пусто. Ждем. Надеюсь, призрак все таки сегодня зайдет, не испугается меня. Да и чего меня пугаться? Мелкий, белобрысый, с детским лицом…

И тут я услышал стук.

Стучали в окно. Я как глянул – чуть не провалился сквозь пенку на пол. Из за оконного стекла на меня в упор глядела старуха. Нет, я все понимаю, пенсионеры нынче бойкие, но, е мое, все таки третий этаж!

Я встал и пошел открывать.

– Не надо! – шепнул Сашка. – Он сам…

– Кто он?

– Призрак – это он.

– ЭТО?!

– А что такого?

И в самом деле – что? Просто я уже успел навоображать нечто эфирное, светящееся, обязательно мужского пола… Сашка ведь говорил о призраке «он». «Он» – призрак, все правильно.

Окно я все таки открыл и даже автоматически подал бабульке руку. Старуха за окном третьего этажа – зрелище без того сильное, а если она еще будет проходить сквозь стекло… Нет, пусть уж лучше так.

Бабулька лихо перелезла через подоконник, плюхнулась в кресло и с удовольствием отметила как бы про себя, но вслух:

– Новенький пришел! Значит, сегодня начнем историю с начала, он же не слышал.

– Нет! – завопил Сашка. – Дэн здесь по делу!

– По делу, – подтвердил я. – У меня есть к вам пара вопросов.

– Всему свое время, родной, – разулыбалась бабулька (улыбка была жутковатая: за ней один зуб, и тот – железный), – сперва история, потом вопросы, таковы правила.

– Чьи правила?

– Мои! – рявкнула старуха так, что башенные краны за окном синхронно замерли. Я испугался, как бы она родителей не разбудила, и кивнул:

– Хорошо.

– Нет! – Сашка потянул меня за спальник. – Она никогда не закончит свою историю. Каждое утро уходит, обещая завтра вернуться с продолжением.

Я вопросительно глянул на бабульку.

– Неправда! Закончу, когда закончится. Терпение надо иметь!

– Какое терпение, когда я скоро превращусь…

– Довольно! – отрезала старуха. – Или слушай, или попробуй заснуть.

– Пробовал – не получается! – шепнул мне Сашка.

М да, обидно. На что только не идут чокнутые пенсионеры, чтобы заставить окружающих слушать себя… Я выбрался из спальника и пошел на кухню.

– Ты куда?

– За чипсами. Помирать – так с хрустом.

Бабулька ничего не сказала. Она терпеливо дождалась, пока я вернусь, пристрою тарелку на Сашкином одеяле, застегну спальник, и только тогда начала:

– Все эти рабочие, которых вы видите сейчас в окно…

– Нас уже достали!

– Не перебивай.