Теперь дело было за малым. Покинуть этот дом, и желательно своими ногами. Он прижался ухом к двери и чуть прикрыл глаза. Судя по звукам, в коридоре время от времени проходили люди, а совсем рядом находилось нечто вроде штаба. Звучали разные голоса явно из радиостанции, и знакомый женский голос, распекающий кого-то никак не могущего разобрать завал.

«Загостился я что-то. Пора и честь знать».

Он подошел к окну, за которым уже почти догорели короткие тропические сумерки, и посмотрел наружу. Окно, к счастью, выходило на левую сторону здания, там, где к дому плотно примыкал парк и виднелась полоска пляжа. Ник, стараясь не шуметь, открыл створки и, не примериваясь, нырнул в плотную листву. Спружинив на мягком газоне, он обернулся как раз в тот момент, когда во всем доме погас свет.

Ник замер, и в нарастающем шуме застигнутых врасплох людей уловил щелчки какого-то электромеханического устройства. Потом, видимо, включился аварийный генератор, и окна дома снова осветились, но через несколько секунд свет снова погас и в воздухе поплыл ни с чем не сравнимый запах сгоревшей изоляции.

Его новые глаза в быстро наступающей южной ночи видели не хуже, чем днем, и Ник, внимательно осмотревшись, понял, что все бандиты сейчас находятся внутри дома, где они, похоже, решили отсидеться, чтобы не попасть под разборку армейских соединений. Он улыбнулся и скользящей бесшумной походкой двинулся к дому.

Первый же встреченный им постовой стоял, чуть прислонясь к стене и даже прикрыв глаза. Но Ника не обманула его расслабленная поза. Человек, несмотря на то что имел на шлеме визор ночного видения, предпочел сдвинуть его вверх, доверяя своим органам чувств. И все равно он прозевал движение лейтенанта. Короткий, словно бросок нархи, удар — и тело мягко сползает по стене.

Ник замер, но кроме бухающих по коридорам сапог бандитов ничего не было слышно. Он быстро начал освобождать труп от оружия и снаряжения, которое тому уж точно не понадобится.

Теперь, увешанный трофеями, лейтенант чувствовал себя намного лучше.

Левое крыло, практически полностью разрушенное ракетным обстрелом, было бандитами не заселено, кроме первого и второго этажей, которые Ник вычистил довольно легко. Пятеро бандитов вовсе не таились, а разгуливали по коридорам с фонарями в руках, громко переговариваясь при этом. Через каких-то пять минут в крыле вновь воцарилась тишина, а лейтенант передвинулся в центральное здание.

Наира Лагон сидела в удобном кресле хозяина дома и, положив подбородок на сомкнутые в замок пальцы, бездумно смотрела на огонек свечи, которая нашлась на камине в столовой. От свечи ароматно пахло чем-то родным и теплым, что осталось где-то там, в прошлой жизни. И в который раз она спрашивала себя, все ли она правильно сделала тогда, больше шестидесяти лет назад, отправившись в логово Ржавого, но ответа не было. Настроение, испорченное исчезновением де Анора, срочным, на грани бегства, отъездом кардинала и этим странным мальчишкой, испортилось окончательно.

Она оглянулась. Посланные еще полчаса назад люди так и не восстановили энергопитание, а хотелось нормальной горячей еды, а не приготовленных в самогрейках армейских консервов.

— Крест! — За дверью было подозрительно тихо. — Крест! — Она повысила голос, но ответа своего верного телохранителя так и не услышала. Она встала и, подойдя к высоким двустворчатым дверям из белого дуба, дернула створку на себя, и прямо из темноты коридора на нее упало тело бывшего космодесантника с уже остекленевшими глазами.

— Как мило, что вы решили меня дождаться.

Тот, кто должен был сейчас лежать связанный по рукам и ногам, вошел в столовую, переступив через мертвое тело.

Рука Наиры метнулась к пистолету на поясе, но плечо вдруг ожгло такой страшной болью, что рука безвольно повисла, будто чужая.