— Я могу вам помочь? — осведомился Фогельзанг.

Максвелл повернул круглую стойку с книгами в мягкой обложке, забитую в основном полувековыми юбилейными изданиями «Страха полетов» Эрики Джонг. Его взволновал голый пупок и контур груди, похожий на луну в последней четверти, и он принялся набивать книгами карманы куртки. Продавщица из киоска, агент ФБР, наблюдала за Моррисом Каценштейном в мощный бинокль и не возражала.

Моррис поставил хозяйственные сумки на пол.

— Я за посылкой, — сказал он, помахивая желтой квитанцией. Вручая бумажку Фогельзангу, он трижды постучал костяшками по стойке.

В ответ Фогельзанг произнес кодовую фразу:

— Всегда приятно получать посылки в такое время года, не так ли?

— Лично я, — ответил Моррис, — больше предпочитаю посылки на Четвертое июля.

— Ну тогда вы истинный патриот.

— Чтобы спасти деревеньку, я с радостью ее уничтожу, — согласился Моррис.

Вверху под куполом одного из снайперов укусила серебристая белка, и он, не успев даже вскрикнуть, потерял сознание. Второй почувствовал ветерок из открытого люка сзади, и ему на спину шлепнулся арктический зайка; снайпер тоже заснул, повиснув в своей упряжи.

Голос Серафины Дюфрен объявил по вокзальной системе оповещения:

— Путь 29 готов для подачи поезда.

Фогельзанг вынес пластмассовую коробочку размером с футляр для очков и открыл ее, чтобы Моррис убедился: четыре микрочипа на месте.

— И все это ваше, — сказал почтальон. — Просто распишитесь.

Он положил Электропланшет рядом с коробочкой на стойку поближе к себе. Когда Моррис протянул руку, Фогельзанг надел на него наручник.

— Вы арестованы, — сообщил он, — за попытку кражи государственной собственности, попытку выдать себя за федерального агента, компьютерный шпионаж, подозрение в пиратской деятельности в открытом море. У вас есть право хранить…

Моррис потянул руку на себя, но кисть осталась на столе, стряхнула наручник и напала на Фогельзанга. Передвигаясь как пятиногий тарантул, она вскарабкалась по рубашке, подтянулась за подбородок, а потом прижала пропитанную хлороформом ладонь к его рту и носу.

— Спокойной ночи, Эрнест, — сказал Моррис. Высунул из рукава настоящую руку и схватил коробочку с микрочипами. Потом сказал: — Прикрой меня, — и из сумок повалили клубы белого пара. Группа поддержки Фогельзанга медлила — они ждали, что снайперы откроют огонь; к тому времени, как они осознали, что снайперы спят, весь северовосточный угол вокзала был в тумане. Ожидающие пассажиры любопытно оглядывались, решив, что прорвало паровую трубу.

Максвелл набил свою куртку морпеха книгами, но на стойке оставалось еще штук восемь-девять. Солнечные лучи в поднимающемся тумане стали распадаться на отдельные цветные осколки, неожиданно появилась радуга — Максвелл поднял взгляд и едва не ахнул.

Серафина с Двадцатью Девятью Названиями притулились на карнизе рядом с дремлющим стрелком, готовясь сбросить на столпившихся под ними федералов сеть, если Моррису при побеге нужна будет поддержка (но не понадобилось; ФБРовцы и «Рота приятного путешествия» смело нырнули в туман, однако нашли только выброшенную мексиканскую шаль и сомбреро с черными бакенбардами). Двадцать Девять Названий был в костюме белого медведя; Серафина — африканского супергероя, но вопреки предельно ясным инструкциям ДРУГа Бобра, шлем не надела. Даже на таком большом расстоянии зеленый блеск ее глаз оказался достаточно ярок, чтобы Максвелл начисто позабыл об Эрике Джонг.

Агентесса с биноклем вылетела из киоска, размахивая автоматическим пистолетом.