Сопровождавший нас Андрей Щербинин оказался очень кстати — ему легко удавалось отгонять от нас назойливого Мишеля Хорватова, также крутившегося в толпе на кладбище. Впрочем, вокруг было слишком много молодых привлекательных дам, и внимание Марусиного кузена рассеивалось.

Я стояла чуть в стороне от черной толпы скорбящих, обступивших свежевырытую могилу, и украдкой поглядывала по сторонам из-под широких полей траурной шляпы — говорят, убийц часто тянет на похороны жертвы, может быть, мне на глаза попадется какая-нибудь подозрительная личность. И вправду, вскоре я заметила «шляпу», прячущегося за чьим-то старым склепом.

Этот господин становится невыносимым! Даже в трагический момент похорон нет покоя от этого наглеца! Сегодня мне не до того, но завтра же я постараюсь с ним разобраться.

Поминальный обед, на который остались только родные и близкие (причем общество собралось весьма многолюдное), быстро превратился в некое подобие милой домашней вечеринки.

Родственники покойного были представлены в ограниченном составе — большинство из них давно уже разумно свело общение между собой к ежегодным открыткам на Рождество и Пасху. Они не поторопились на похороны полузабытого дядюшки, ограничившись присланными по почте горячими соболезнованиями наследнице покойного.

Что племянница Ада унаследует все дядюшкино состояние, было давно известно всем, и любящие родственники не видели оснований толпиться у гроба, вгрызаясь друг другу в горло в надежде урвать свою долю из наследственного пирога.

Пришли только бескорыстные любители бывать на семейных торжествах вроде свадеб и похорон, для которых подобные события — настоящий лакомый кусочек. Правда, ввиду отсутствия убитой горем рыдающей вдовы и малолетних детишек в черном, протягивающих к гробу слабые ручки с криком: «Папа, папа, проснись!», церемонии явно не хватало драматического накала, но и так присутствующим будет о чем поговорить.

И все же друзей, особенно друзей Ады, а не ее убиенного дядюшки, собралось более чем достаточно, и именно они придали траурному мероприятию настоящий светский лоск.

Мне в своей жизни пришлось пережить немало и свадеб, и похорон, многие даже считают, что их могло бы быть и поменьше. На основе собственного опыта я берусь со всей ответственностью утверждать, что похороны — гораздо веселее свадеб, они обостряют, как ни парадоксально это звучит, чувство юмора и поднимают настроение.

Покойный, в отличие от новобрачных, не претендует на особые почести и покладисто довольствуется тем, что сочли нужным ему оказать. Цветов на похоронах больше (ведь невесте никто не пришлет огромного, художественно выполненного венка, считается приличнее обойтись скромной корзиной цветов, хотя мне известны случаи, когда венок с траурными лентами был бы уместнее)…

Итак, цветов на похоронах множество, общество подбирается известное, за поминальным столом редко встретишь малознакомых людей (это на свадьбах появление новых богоданных родственничков способно вызвать шок), обстановка обычно складывается непринужденная, никто не посмеет осудить человека, хлопнувшего лишнее, чтобы залить горе, в то время как свадебные излишества не поощряются…

Сначала, конечно, все с приличным выражением скорби поминают покойного и его заслуги перед человечеством, потом отвлекаются, после тоста «За прекрасных дам!» уже текут остроумные речи, далекие от траурного повода, собравшего всех за столом, и не хватает только танцев для полного веселья…

Обаятельный Андрей Щербинин оказался просто душой общества, и Ада была искренне благодарна нам с Марусей, что мы не только помогли руками тетушки Здравомысловой организовать похороны и поминки, но и скрасили их, приведя с собой такого интересного человека.

Вечером, отдыхая дома от всего пережитого, мы с Марусей обменивались впечатлениями.