Крутов подумал, кивнул.

— Перебирайся.

Машина вырвалась за город, мимо побежали поля и перелески, сменились целым морем кирпичных коттеджей разного калибра, в основном двухэтажных: здесь начинались дачные поселки чиновничьей рати Брянска, мало чем отличающиеся от новостроек бандитов и коммерсантов.

— Кокшино, — кивнула на коттеджи Елизавета, — дачи депутатов областной Думы и администрации. Сколько ни писали журналисты, сколько ни разоблачали, а дачи строятся и строятся, растут как грибы. А ведь на официальную депутатскую зарплату построить такой коттедж невозможно.

— Чему ты удивляешься? Я где-то читал: раньше лица, не имеющие определенной профессии, становились фотографами, нынче же они становятся депутатами.

— Или мафиози.

— Поэтому я и не удивляюсь криминальному беспределу, царящему в стране. Власть, опирающаяся на принципы подобного отбора чиновников, всегда будет плачевно недееспособной.

— Ты говоришь, как политик перед выборами, как ярый оппозиционер.

— При нашей жизни невольно становишься политиком, — улыбнулся Егор. — Или философом. — Он подумал и добавил: — Или бандитом. Я вот все думаю, пытаюсь анализировать: кто же все-таки твой муж?

— По должности — хозяйственник, по связям — политик. — Елизавета помолчала, сморщила носик. — По способу действий — бандит…

— Хорошо формулируешь, прямо слоганами. Сразу видно работника рекламы.

— Это одобрение или порицание? — притворно нахмурилась Лиза.

— Одобрение, одобрение. — Крутов наклонился к девушке, поцеловал ее в щеку и боковым зрением заметил выезжающий на дорогу справа милицейский «Форд» с рядом мигалок на крыше. — О, дьявол!

— Что такое?! — всполошилась Елизавета.

— Посмотри назад.

Девушка оглянулась.

— Боже мой! За нами?!

— Надеюсь, что нет. Посмотрим. Пока не сигналят…

Словно услышав слова Крутова, «Форд» включил мигалки и сирену, увеличил скорость, догоняя джип.

— Пристегнись на всякий случай, — негромко сказал Егор.

Елизавета глянула на его затвердевшее, но спокойное лицо и послушно защелкнула страховочный ремень, вдруг преисполнившись уверенности в том, что все обойдется.

«Форд» обошел притормаживающий «Судзуки», остановился в десяти метрах впереди. Двое мужчин, сидевшие в нем, в голубой летней форме капитана и лейтенанта милиции, не спеша двинулись к машине Крутова, на ходу поправляя кобуры пистолетов на ремнях. Лейтенант зашел справа, со стороны пассажирского сиденья, капитан остановился у окна водителя, козырнул:

— Капитан Огурцов, дорожный патруль. Ваши документы.

— А что случилось, капитан? — миролюбиво спросил Крутов. — Неужели мы похожи на угонщиков или бандитов?

— Район объявлен на особом положении. Документы, пожалуйста.

— Кем объявлен? Губернатором области, мэром Брянска?

— Начальником УВД. — Капитан нагнулся, ища глазами Елизавету. — Вы тоже покажите свои документы.

Крутов успокаивающе положил руку на локоть шевельнувшейся было девушки, достал удостоверение офицера ФСБ, раскрыл, но в руки капитану не отдал.

— Этого достаточно?

Капитан глянул на фото, протянул руку.

— Прошу.

Егор спрятал удостоверение, правой рукой перехватил руку милиционера и особым образом нажал, заставляя того присесть. Лейтенант по другую сторону машины выхватил пистолет, направил на Крутова.