Изменить размер шрифта - +

— Ну?

— Он поехал к себе домой, в Ковали. Ребята засекли маячок примерно в том районе.

Ираклий усмехнулся.

— Не послушался меня бравый полковник, решил все-таки сделать по-своему.

— Бунтарь твой Егор Крутов.

— Это уж точно, типичный русак. Стойкость к лишениям и бунтарство у русских в крови.

— Ты разве не русский?

— На три четверти, на одну четверть я грузин. Ладно, это лирика, генацвале. Что предлагаешь делать?

— Оперировать.

Ираклий с иронией приподнял бровь.

— Ты случайно не медучилище кончал?

— Ага, по классу фортепьяно.

— Оно и видно. Говоришь ты, как всегда, правильно, но неверно. Оперировать пока некого, я не вижу прямых доказательств, что… э-э, пациент созрел.

— Тогда предлагаю пожертвовать ферзем.

— То есть Крутовым? Тоже плохой вариант. Он еще не расшевелил всю эту свору в достаточной мере, не довел до кондиции. К тому же мне не хотелось бы рисковать его жизнью, мужик он хороший, правильный, очень сильный, крутой и жесткий, но в меру.

— Прикрыть его?

Федотов задумался, боковым зрением наблюдая за действиями трех бритоголовых юнцов, непонятно каким образом попавших в охраняемое здание губернской администрации.

— С одной стороны, уже поздно, с другой — надо бы посмотреть, чем он будет заниматься. Пошли ребят в деревню.

— Слушаюсь.

— Рефрижератор успели осмотреть?

— Только издали, через оптику, уж больно много людей крутилось вокруг него, но это безусловно фургон ФУМБЭП для перевозки живого груза.

— И мертвого тоже. Проследите, где его будут выгружать. И ждите внизу, через полчаса скорее всего поедем обратно в Жуковку.

Корнеев кивнул, закурил и двинулся по коридору к выходу на лестничную площадку, перемигнувшись с одним из телохранителей Федотова.

Ираклий же, делая вид, что смотрит в окно, еще раз внимательно оглядел скинхэдов, ведущих себя на удивление тихо и смирно, и вернулся в приемную Кумока, чтобы продиктовать письмо секретарше. Через полчаса он сел в серебристый «Судзуки», ждавший его у подъезда, и скомандовал водителю направляться в Жуковку. Следом за ним с небольшим интервалом отъехали еще три машины: две — с работниками Жуковского отделения Ордена чести, одна — с тремя бритоголовыми мальчиками.

 

 

В Жуковку Федотов приехал в начале восьмого вечера, ознакомился в офисе с документами и сообщениями, поступившими из разных городов и поселков района, вызвал заместителя.

— Судя по всему, мы все же растревожили муравейник.

— Может, не мы, а твой крутой приятель-полковник? — меланхолически возразил Корнеев.

— Он тоже приложил руку, — согласился Ираклий. — Но валить с больной головы на здоровую — последнее дело. Надо либо сворачиваться на какое-то время, либо запускать форсаж.

— Я бы предложил форсировать события, материала для инспекции больше чем достаточно. Но если действовать официальным путем, они успеют подготовиться. А главное, мы не знаем заказчиков, командиров.

— Вот тут ты, к сожалению, прав. Копнуть бы глубже…

— Спугнем.

Они посмотрели друг на друга, полковник и майор военной контрразведки ФСБ, более полугода играющие роль руководителей регионального отделения Ордена чести.

— А пойдем неофициальным путем, нам свои же начальники головы поотрывают, — высказал вслух общую мысль Корнеев. — Пообщайся с генералом, он вроде мужик опытный, подскажет что-нибудь дельное.

— В общем, дела наши, как в присказке: одна нога короче, зато другая длиннее.

Быстрый переход