Я сейчас видела его лицо. Оно казалось каменным и лишённым эмоций, но я уже слишком хорошо знала кесаря, чтобы отчётливо понять то, что он не хотел говорить: «Ты умираешь!» — читалось во взгляде его ледяных глаз. Но произнес Араэден иное:

— Сатарэн приплыл.

Это не прозвучало вопросом, но подразумевало его.

«Да», — ответила я, взглянув на рыбку.

И внезапно поняла, что перестаю её видеть… Сатарэн расплывался на моих глазах, а вместе с ним расплывался и его глаз, и кесарь, и писчее перо, упавшее безжизненно на лист бумаги…

— Дыши! — услышала я яростный крик императора.

И перестала слышать что-либо вообще. Силы покинули внезапно, я больше не могла сидеть на дне омута — легла, скептически размышляя о том, что дышать под водой вообще в принципе проблематично и фактически невозможно.

Хотелось закрыть глаза и уснуть. Хотя бы просто поспать, я безумно устала… И глаза закрылись сами собой, отрезая от света на верху, от одноглазой рыбы, от всего…

Я так устала…

И дышать… ведь невозможно дышать под водой.

— Нет ничего невозможного! — прозвучало так явственно, что глаза я открыла снова.

Передо мной сидел кесарь. В белом, рубашке и брюках, но босиком, что странно. А рядом с ним в воде висел Сатарэн, и он перестал расплываться.

— Очень осторожно — протяни ко мне руку, — приказал Араэден.

Он мог бы протянуть свою, и даже обе, он сидел совсем рядом, а я обессилено лежала у его ног, но почему-то «протяни руку ко мне». Очередной гоблинский закон магии?!

Я не стала спорить, я попыталась сделать… и не смогла. Приподнялась, посмотрела на свои руки и поняла, что не могу пошевелить ни одной из них, не то чтобы поднять. И вдруг со всей очевидностью поняла — у меня есть основательный шанс остаться здесь. Навечно!

— Едва ли подобный расклад тебя обрадует, нежная моя, — довольно жёстко произнёс кесарь.

«Почему?» — мысленно спросила я.

Надеялась, что услышит.

Не знаю, услышал или просто догадался, с проницательностью кесаря спорить было бы глупо, но взглянув мне в глаза, Араэден ответил:

— Потому что в этом случае я останусь с тобой. Навечно. Как тебе перспектива?

Меня передёрнуло от перспективы. Нет, я всё понимаю, омут там, вечное спокойствие, мысли всяческие, но на кесаря я не подписывалась!

— Думай, — всё так же глядя на меня, приказал император. — Если я правильно определил способности Джашга твой любимый папа стихийный пророк. Он очень многое чувствовал в отношении, но едва ли осознавал — иначе не допустил бы нашего брака. Но предчувствия были, и многое он вложил в тебя мудрыми наставлениями. Это фразы-ключи. Я пытался выяснить, но они как татуировки Грахсовена — активировать может только носитель. Вспоминай всё связанное с водой. Всё, что шенге говорил тебе.

Вспоминать… думать… слова о воде… у меня сил не было на все это, хотелось просто спать. Тихо спать. Спать…

Глаза начали закрываться сами собой…

— Нежная моя, — очень ласково произнёс кесарь. — Учти, я никуда не денусь, и в замкнутом помещении у меня настроение портится. К слову, появляется желание убить кого-нибудь. Ты не вариант, а вот рыбка… я бы на твоём месте не стал меня провоцировать.

Я открыла глаза исключительно, чтобы переглянуться с Миром. Нет, ну кесарь это конечно кесарь, но убивать целый мир… С другой стороны рядом со мной сидит тот, кто вообще себе империю вернул за пару часов. И Сатарэн тоже об этом вспомнил…

«Всё, уже думаю!» — нервно заявила я.