Из всех доминирующих фигур в английской истории Оливер Кромвель является, наверное, той, интерпретировать которую труднее всего. Его письма и речи раскрывают силу его личности и практическую сторону его гения – мастерство в области военной организации и стратегии. Но за пределами военной сферы рассуждения, которыми он руководствовался в своих действиях, далеко не ясны. Он заставлял свой ум работать посредством молитвы и маскировал сложный мозговой механизм памяти, ассоциацию и дедукцию туманным языком видений и предсказаний. Таким образом, процесс работы его мощного и сосредоточенного ума выступал для него как результат духовного руководства. Во всем, за исключением практических вопросов, его речь была импульсивной и сбивчивой. Он опровергал аргументы противоположной стороны силой своих убеждений и лишь очень редко – демонстрацией скрывающейся за ними логики.

У нас имеется очень мало полученных из его собственных уст доказательств той роли, которую он сыграл в смерти короля, и ничего такого, что полностью объясняло бы его намерения и цели. Стремясь понять, что и почему он сделал, мы вынуждены изучать циркулировавшие в то время слухи и предположения (коих было очень много) и принимать, хотя и с оговорками, рассказы о его поведении, изложенные теми убийцами короля, которые много лет спустя, сами оказавшись под судом, угрожавшим их жизни, заявляли, что это он заставил их убить короля.

До нас дошли лишь несколько фраз, написанных его рукой или сказанных им самим, но это сильные фразы. Осенью 1648 г. он называл короля «этим человеком, против которого свидетельствовал Господь». Девять лет спустя, когда он сам отказался принять титул короля, то сказал об уничтожении монархии: «Я не буду оспаривать справедливость этого, когда дело сделано, и мне не обязательно сейчас сообщать вам, каково мое мнение по этому вопросу в случае, если это нужно было бы сделать снова».

Убеждения и мотивы короля никогда не проявлялись более отчетливо, чем в эти последние дни. Мотивы Кромвеля, напротив, непонятны и неопределенны.

Он родился на год раньше короля Карла в семье небольшого землевладельца, которая сначала накопила, а потом потеряла значительные богатства со времен Реформации. Кромвели были родом из Уэльса, потомками Моргана Уильямса, хозяина гостиницы и пивовара из Патни, который женился на сестре Томаса Кромвеля, советника Генриха VIII и светского архитектора Реформации. Они взяли его имя из благодарности и уважения к человеку, по отношению к которому немногие, кроме них, испытывали эти чувства.

После тридцати лет Оливер Кромвель пережил сильное потрясение и облегчение духовного обращения и с того момента руководствовался в своем поведении молитвой и Писанием. Будучи членом парламента в начальные годы правления короля Карла, он выступал в оппозиции двору. Он был скорее добросовестным и серьезным, нежели влиятельным парламентарием в первые месяцы работы парламента, который в 1640 г. начал совершать яростные нападки на короля и его советников, кульминацией которых стала гражданская война. Но он был связан со многими лидерами пуританской оппозиции узами родства и брака, и когда парламенту понадобились силы для ведения войны, то немедленно собрал конный отряд.

Неожиданно в ходе войны обнаружился его природный талант. Его методы обучения преобразили его грубых сельских рекрутов в дисциплинированных солдат. Он настаивал на продвижении их по службе по заслугам независимо от социального положения. Под его влиянием те, которых он называл «простыми командирами в мундирах из грубой шерсти», поднимались до высоких чинов. Роялисты глумились над полковником Томасом Харрисом, когда-то служившим в юридической конторе, над полковником Томасом Прайдом, в прошлом якобы ломовым извозчиком, корнетом Джорджем Джойсом – отважным маленьким портным, который лично арестовал короля.

Качество выучки его армии нельзя было отрицать. «В Европе нет солдат, лучше этих», – сказал опытный шотландский профессионал накануне сражения при Марстон-Муре.