Это был последний акт несостоявшегося Ньюпортского договора. На следующий день, выступая с проповедью перед королем, его маленьким двором и офицерами гарнизона, один из его верных приверженцев, доктор Генри Ферн, выбрал текст из Книги пророка Аввакума: «И хотя это не спешит случиться, жди этого; потому что это обязательно наступит, не замешкается». Мир в обществе, безусловно, настанет в итоге, но, возможно, смерть справедливого человека наступит раньше. Возможно, к королю это придет раньше, и не только мир, но больше чем мир: «Корона славы, которая не может потускнеть, царство, которое нельзя сдвинуть с места». Карл внимательно слушал, а позднее послал за текстом службы, чтобы изучить его в уединении.

Спустя 48 часов после отъезда уполномоченных армия предприняла радикальные действия. Сначала озадаченный полковник Хэммонд был отозван, получив подписанный Ферфаксом безапелляционный приказ. Затем вечером 30 ноября в кромешной тьме и под проливным дождем 200 пехотинцев и 40 всадников переправились с материка на остров Уайт и оккупировали Ньюпорт. Ими командовал тот самый полковник Юэр, который десятью днями ранее положил перед парламентом требование армии предать короля суду.

Король получил весть об этом сначала от своего верного слуги Генри Файрбрейса, который однажды уже пытался устроить ему побег и который обычно тайком вывозил некоторые его письма. Карл как раз писал письмо королеве, когда вошел взволнованный Файрбрейс, чтобы предупредить его, что город полон солдат и что он опасается за жизнь короля. Карл отказался верить, что планируется убийство, но послал за капитаном Куком, молодым офицером, который командовал его охраной в Ньюпорте, и спросил у него, существует ли план увезти его. Кук ничего не знал об этом, и так как он испытывал к королю глубокую привязанность, то его сильно расстроила эта новая угроза. С восьми часов вечера почти до полуночи он метался под проливным дождем между Ньюпортом и замком Карисбрук, пытаясь узнать, что только можно. Заместитель Хэммонда майор Рольф заверил его, что короля не увезут этой ночью. Больше ему ничего не удалось разузнать, но оживление среди солдат убедило, что королю грозит опасность.

Он возвратился и обнаружил Карла, совещающимся с двумя своими преданными придворными – герцогом Ричмондом и графом Линдси, которым было позволено сопровождать его во время переговоров по договору. К этому времени у каждой двери и каждого окна дома стояла охрана, а у дверей королевской спальни – часовые; весь дом был заполнен дымом от медленно тлеющих спичек, которые держали при себе стоявшие на карауле мушкетеры. С помощью Кука, который теперь полностью защищал интересы короля, побег был все еще возможен. Надев темный солдатский плащ, герцог Ричмонд в качестве эксперимента продемонстрировал, что вполне возможно в сопровождении Кука беспрепятственно пройти через посты охраны. Но он и Линдси тщетно умоляли короля. Карл говорил, что он дал слово Хэммонду и не нарушит его, даже когда Кук заметил, что Хэммонд больше не является комендантом замка и, безусловно, не имеет никакого отношения к возникшей опасности. Чувство чести у короля включалось с перерывами, но сильно и могло удержать его. Возможно, он чувствовал, что шансы на успех у него слишком ничтожны, чтобы стоило рисковать подвергнуться недостойной повторной поимке.

Он отослал Линдси и Кука. Оставил при себе Ричмонда, своего двоюродного брата, придворного и друга; это был последний раз, когда при нем находился спутник, которого он любил и доверял ему находиться при себе на протяжении всей ночи, и тот, вероятно, знал это. Снаружи хлестал дождь, маскируя передвижения войск. Парламент никогда не отдал бы приказ об этой военной оккупации Ньюпорта; король был в руках армии – тех, кто называл его Великим преступником, «кровавым» и намеревались вскоре убить его.