Люди, которые все вместе разработали следующий шаг не без горячей дискуссии, в глубине души имели почти одни и те же интересы. Ладлоу и спикер Лентхолл, как и Айртон, были людьми состоятельными и хотели сохранить экономическую стабильность и общественный порядок. По крайней мере, если бы у них спросили их мнение по этим вопросам, они так и ответили бы. Но на самом деле они не очень-то раздумывали над этим, они считали это в порядке вещей. В глубине души у них вызывали сильную тревогу двуличие короля, его посягательство на права своих подданных, как они их себе представляли, и больше всего на волю Божью. Все, что они делали в течение следующих недель, вело к сохранению собственности и общественного порядка за счет жизни короля. Но не это было причиной их действий. Они толковали с глубокой, прочувствованной искренностью на религиозные, нравственные и конституционные темы и своим искренним убеждением увлекли всех чисто религиозных экстремистов, людей вроде полковников Харрисона и Прайда; осталась только относительно небольшая группа людей, которые хотели не только смерти короля, но и гораздо более далеко идущих изменений.

Поэтому теперь в этот декабрьский вечер их умы тревожил вопрос: как с наименьшими признаками незаконности они смогут взять в свои руки центральную власть. План принудительного роспуска парламента, предложенный Айртоном, казался Ладлоу и другим излишним нарушением закона. Нынешний парламент был законно созван по королевскому приказу в 1640 г. До начала войны, когда конституционная власть короля, палаты лордов и палаты общин еще функционировала без открытых нарушений, королю на рассмотрение был представлен законопроект, продлевающий деятельность этого парламента до того времени, когда он добровольно распустится сам. Король дал на него свое согласие. Поэтому, с точки зрения закона, этот парламент не могла распустить никакая внешняя сила.

Парламентарии, поддерживавшие армию, объединились с теми, которые были уступчивыми или нейтральными, сформировали достаточное меньшинство и включили в него некоторых самых влиятельных людей в палате. Спикер Уильям Лентхолл в целом был на их стороне. Была возможность – как утверждали Ладлоу и его товарищи – исключить из парламента непримиримых пресвитерианцев и при этом сохранить палату общин в достаточных размерах, чтобы она выполняла свои обычные функции. Исключение из рядов неугодных членов было к тому же знакомой процедурой: члены парламента – роялисты – и раньше изгонялись из парламента сначала по одному или по два-три человека, а позднее десятками. За последние восемь лет тем или иным способом почти 200 парламентариев были выставлены. Разумеется, они были изгнаны «изнутри», посредством голосования своих коллег. То, что предлагалось теперь, было исключением – чисткой, навязанной извне армией, и мерой более радикальной, чем доселе применяемые, но гораздо менее радикальной и гораздо более оправданной, чем роспуск.

Решение было принято, и они провели ночь 5 декабря за составлением списков тех, кого следовало исключить. Тем временем по приказу Айртона армия взяла под свой контроль улицы Вестминстера. Обученные лондонские отряды – горожане-добровольцы, которые не входили в состав армии, уже давно были обязаны патрулировать подступы к парламенту. Когда группа таких добровольцев вышла на дежурство, как обычно, в сумерки 5 декабря, то обнаружила, что их места заняты солдатами из расквартированных поблизости полков. Начались шутки, смех и обмен добродушными приветствиями, и вновь прибывшие велели лондонцам отправляться по домам, в свои лавки и к своим женам: и на будущее – они могут спокойно передать свои военные обязанности армии.