Поспешим составить необходимые акты и, таким образом, получим двадцать тысяч фунтов стерлингов для осуществления твоего благородного и, позволь мне прибавить, справедливого желания сделать что-нибудь для Гордона Чиллингли. В новые акты мы можем включить право отказывать поместье кому хотим, но я решительно против того, чтобы отказывать его Гордону Чиллингли. Может быть, это прихоть — но я думаю, ты разделяешь ее, — что владелец английской земли должен иметь сыновнюю любовь к родной земле, а Гордон никогда не будет питать этой любви. Я думаю также, что и для его собственной карьеры и для установления между ним и нами откровенных отношений лучше прямо сказать ему, что он не будет иметь никаких выгод в случае нашей смерти. Двадцать тысяч фунтов, подаренных ему теперь, будут значить для него больше, чем в десять раз большая сумма — через двадцать лет. Он может стать членом парламента, имея в своем распоряжении деньги, которые вместе с тем, что он имеет сейчас, будут приносить если и скромный, то все-таки достаточный доход, чтоб сделать Гордона независимым от покровительства министра.

Пожалуйста, дорогой отец, доставь мне удовольствие и прими проект, который я осмеливаюсь тебе предложить. Твой любящий сын

Кенелм."

"От Сэра Питера Чиллингли к Кенелму Чиллингли

Мой милый мальчик, ты недостоин быть Чиллингли, в тебе течет слишком теплая кровь. Никогда тяжесть не была снята с души человека более нежной рукой. Да, я хотел уничтожить майорат, но так как это было выгодно для меня, я не хотел ходатайствовать о таком преобразовании, хотя со временем оно должно стать выгодным и для тебя. Купив земли Фэйрклю — что я мог сделать, только заняв деньги под большие проценты и потом выплачивая их ежегодно с ущербом для себя, да еще при наличии старых закладных, — признаюсь, я в последние годы был стеснен. Но более всего радует меня возможность построить для наших честных работников дома, гораздо более удобные и ближе расположенные к месту их работы, Приходится только сожалеть о том, что стоит выстроить лишнюю комнату для детей, как эти глупые люди сдают ее жильцу.

Мой милый мальчик, я очень тронут твоим желанием увеличить вдовье содержание матери — желанием справедливым, помимо сыновнего чувства, потому что она принесла в качестве приданого порядочное состояние, которое душеприказчики разрешили мне употребить на покупку земли. Однако эта земля хотя и округлила наше поместье, не приносит более двух процентов дохода, а условия майората ограничивали вдовье наследство такой суммой, которая гораздо ниже содержания, на которое имеет полное право вдовствующая леди Чиллингли.

Я гораздо более забочусь об этом, чем об интересах сына старого Гордона Чиллингли. У меня было намерение по-честному поступить с отцом, но когда за честность платят обращением в суд, всякий будет задет за живое. Однако я согласен с тобой, что сына не следует наказывать за проступки отца, и если пожертвование в двадцать тысяч фунтов стерлингов позволит тебе и мне почувствовать себя лучшими христианами и истыми джентльменами, мы очень дешево купим это чувство".

Далее сэр Питер полушутливо-полусерьезно оспаривал уверения, Кенелма о его холодности к Сесилии Трэверс, и, доказывая преимущества брака с девушкой, которая, по словам самого Кенелма, может стать превосходной женой, лукаво заметил, что если у Кенелма не родится свой сын, едва ли будет справедливо лишать наследства ближайшего родственника только оттого, что у того нет любви к родной земле. "Он очень скоро полюбит родину, если у него будет своих десять тысяч акров".

Дойдя до этой фразы, Кенелм покачал головой.

— Неужели любовь к родине основана на корысти? — заметил он и отложил дальнейшее чтение отцовского письма.

ГЛАВА VII

Кенелм Чиллингли не преувеличил своего положения в обществе, когда поставил себя в разряд светского льва.