«Вот молодцы! – закричал возчик. – Да благословит вас Иисус Христос! Ах вы, пестрые красавцы мои! Да сохранят вас все святые угодники! Вы вытащили ее, молодцы ребята!»

«Ну, что я говорил? – сказал черт приставу. – Вот вам урок, приятель. Возчик говорил вслух одно, а на уме было совсем другое. Поедем дальше. Здесь мне ничего не светит. Не будем попусту время тратить».

И они миновали деревню. Подъезжая к крайним домам, пристав снова зашептал на ухо своему спутнику:

«Тут живет одна старуха – она скорее удавится, чем расстанется хоть с одним пенни. Я из нее хочу немного деньжат выколотить, помогите мне. А иначе ей суда не миновать. Конечно, она ничего дурного и не сделала, но разве это важно? Главное – до ее кошелька добраться. Вам пока не везет, но я сейчас покажу, как такие дела делаются. Смотрите внимательно».

Они подошли к дому старой вдовы, и пристав принялся колотить в дверь.

«Выходи, старая карга! – орал он. – Или ты там с попом, или с монахом каким-нибудь резвишься? Эй ты, старая ведьма!»

«Кто там стучит? – Старуха отперла дверь и приоткрыла узенькую щелку. – Спаси нас Бог! Чего вам надобно, дорогой сэр?» – Она поняла, что это пристав.

«Я привез тебе повестку, – ответил он. – Под угрозой отлучения приказываю тебе завтра же явиться на суд архидьякона. Там ты ответишь на кое-какие обвинения, предъявленные тебе».

«Господь мне свидетель, – возразила вдова, – я ничего дурного отродясь не делала. К тому же давно хвораю и не могу далеко ходить или ездить. Я могу только ковылять да хромать, сэр, и скорее уж к вам на шею сяду, чем на лошадь. У меня страшно болит бок. Может, дадите мне свою повестку? Тогда пошлю вместо себя кого-нибудь другого на суд».

«Если заплатишь мне сейчас же, я подумаю. Вот что мы сделаем… Да! Двенадцати пенсов будет достаточно. Если дашь мне двенадцать пенсов – я сниму с тебя все обвинения. Мне-то самому мало что достанется. Это все отойдет моему хозяину и господину. Ради тебя на это пойду. Ну, давай же. Раскошеливайся. Где деньги?»

«Двенадцать пенсов! – возмутилась старуха. – Матерь Божия, Мария, спаси меня от разорения! Да чтоб мне на этом месте провалиться, нет у меня денег! Двенадцать пенсов? Да я столько денег за всю свою жизнь не видывала. Вы же меня насквозь видите, сэр. Пожалейте бедную больную старуху!»

«Нет уж! Если я тебя так отпущу, пусть меня дьявол заберет! Плати сейчас же, даже если с голоду потом помрешь!»

«Да перед Богом клянусь: нет у меня таких денег!»

«Сейчас же плати! Иначе конфискую у тебя новенькую сковородку. Я вижу – вон она лежит в углу. Разве не помнишь – ты мне осталась должна с тех пор, как обманула мужа? Я тогда сам за тебя штраф заплатил архидьякону».

«Что за враки! Богом клянусь, меня никогда не вызывали в суд – ни как жену, ни как вдовицу. Я всегда была честной женщиной. – Старуха повалилась на колени, будто для молитвы. – Пусть тебя заберет черный дьявол из ада – и мою сковородку в придачу, если пожелает!»

Когда черт услышал это проклятье, он вежливо обратился к старухе:

«Матушка Мейбл, вы действительно этого хотите? Вы это всерьез или в шутку?»

«Конечно, всерьез, сэр. Если этот пристав не покается в своей лжи, то пускай его дьявол с собой заберет. И сковородку мою пускай прихватит».

«Ах ты, старая сука! – вскричал пристав. – Я ни в чем каяться перед тобой не собираюсь. Если бы я мог, то и платье бы твое забрал.