Окончательно добить робота не хватило мощности. Тривиально иссяк заряд, на прощанье зашипев как затушенные угли. Когда Инга хотела подняться, Антон, наступив, вернул ее на место.

Черный эбонитовый череп уставился на него изрядно косящими буркалами.

— Ты ведь не выстрелишь в женщину?

Спецназовец погрозил ей пальцем:

— Робот не имеет права убивать человека! Это тебе за Куцего! — и подарил ей атканларскую пулю.

В лоб.

Только необычный человек мог соединить свое поместье с Голодоморней персональным виадуком. Антон убедился в этом, попав непосредственно в личные апартаменты хана.

Центральная усадьба оказалась небольшой и довольно милой снаружи. Нежно-зеленый плющ вился по всем трем этажам, заглядывая в окна. Только окна оказались фальшивыми, а к «плющу» подведено совершенно дикое напряжение, готовое испепелить любого, кто рискнет к нему прикоснуться.

Войдя в незапертую дверь (о, эти незапертые двери, если бы Антон был писателем, он бы называл так романы, потому что именно из-за таких незапертых дверей все и случается), он оказался в полутемном холле, который можно было бы назвать гулким, если бы стены и полы не покрывали приглушающие все звуки ковры. От каменных стен тянуло сыростью и холодом склепа.

В никогда не проветриваемом помещении (еще бы, поместье имело только один дополнительный выход, ведший в Голодоморню. Какое уж тут проветривание!), так вот, здесь витал подозрительный мерзкий запах. Можно было бы решить, что здание, словно гигантская труба втягивает в себя аромат смерти из башни, но запах несколько отличался.

Спецназовец почуял в нем куда большую опасность и изготовил галакс, отобранный у Каина. Второй висел за спиной. Магазины набиты атканларскими пулями и ему очень не хотелось тратить их по пустякам. Все они имели конкретный адрес.

В холле имелось несколько дверей на первом этаже и деревянная лестница, ведущая на второй. Все ходы задрапированы тяжелыми портьерами, ни черта не видно, и с точки зрения военного искусства Антон сделал бы так же.

На втором этаже почудилось движение, и спецназовец крикнул:

— Волобуев!

После схватки он потерял напарника из виду, но надеялся, что тому удалось перебраться по остаткам виадука в поместье. В таком случае Волобуев мог находиться на втором этаже, и он не хотел ненароком его пристрелить.

Когда ему никто не ответил, а двигаться куда-то надо было, он поднялся на второй этаж.

Вообще то, его удивило, что в доме не оказалось охраны. Это попахивало авантюризмом. Он ничего не мог сказать про Фонарщика, но все это было в духе Кристиана Мора. Парень был с прибабахом еще в «Фалконе». Всегда стремился быть первым, чужую помощь не принимал категорически, чуя подвох и подозревая, что у него отнимут заслуженную славу.

Этим следовало воспользоваться. Вернее один раз Антон уже воспользовался, ибо только сумасшедший мог направить против него двух ржавых сопляков.

На втором этаже сразу пришлось стрелять. Антон очень переживал потом, что потратил такой дорогой боезапас.

Тот, в кого он попал, и не пошевелился.

Огромный человечий торс стоял на постаменте. Исполинские ручищи свешивались до пола, голову несчастный уронил на грудь. Все равно, что Геракла разрезали бы пополам и установили половину на поддерживающую его лепную колонну.

Спецназовец приподнял голову за волосы и когда отпустил, та упала обратно.

— Мора совсем с ума спятил, тащить в дом покойников! — решил Иван, которому он транслировал картинку через коммуникатор.

— С чего ты решил, что это Мора? Это может быть Яндырбец.