Она мысленно говорила себе: «Надо же так вырядиться, точно клоун в цирке!» — и в то же время смутно жалела, что ее положительный Нийл не способен надеть такой костюм и остаться романтически привлекательным.

Белфрида по-приятельски улыбнулась ей и заворковала:

— Ах, миссис Кингсблад, это мистер Борус Багдолл. Он владелец ночного клуба «Буги-Вуги» — чудное местечко. Мы с ним большие друзья. Он заехал проведать меня.

Речь Боруса лишь чуть-чуть отдавала сладковатым южнонегритянским акцентом:

— Я много слышал о миссис Кингсблад. Большая честь для меня. Могу я рассчитывать, что это не в последний раз?

«Он в глаза смеется надо мной!» — ужаснулась Вестл и, промямлив какие-то слова, которые едва ли могли служить доказательством ее интеллектуального превосходства, опрометью ринулась из кухни — без воды. В столовой она, смеясь, посмотрела на Нийла и сказала негромко и почти добродушно:

— Кажется, меня только что обхамили, и, кажется, герою это сошло с рук.

— Кто? Кертис?

— Нет, цветной джентльмен по имени Борус или Вирус Багдолл, мистер Багдолл, да, да, мистер, и прошу этого не забывать. Борус и Белфрида! Нет, все-таки комедия с этими неграми! Хотя, впрочем, почему комедия? Ты не поверишь, но я, кажется, только что удостоилась чести познакомиться с самым обаятельным и опасным прохвостом, какого когда-либо встречала.

— Да в чем там дело? Гость какой-нибудь в кухне? — терпеливо спросил Нийл.

— Ох, только, пожалуйста, не уподобляйся своему братцу Роберту!

— Но кто же этот нахал? Пойду посмотрю сам.

Он отправился в кухню, а Вестл шла сзади, гадая, кто — Нийл или Борус — останется на поле битвы. Но Борус исчез, исчезла и Белфрида, исчез и ярко-красный двухместный автомобиль, стоявший у заднего крыльца; только из раковины уныло выглядывала немытая посуда.

Позабыв в священнодействии игры об ужасах домашнего мятежа, Вестл очень удивилась, когда случайно подняла голову и вдруг увидела Белфриду, делавшую ей знаки из полутемного коридора. Позади виднелся сардонический Борус Багдолл.

— Вернулись? В чем дело? — сердито спросила Вестл.

— Ах, миссис Кингсблад, мне очень жаль, но я должна уйти от вас. Совсем уйти. У меня дома заболели.

Суровая воительница вспыхнула:

— То есть как — уйти совсем, в такой час, не вымыв даже посуду?

Борус вставил небрежно:

— Вы можете вычесть с нее полдоллара за невымытую посуду.

Не только Вестл, но и все остальные с неловкостью почувствовали, что Борус смеется над ними.

— Да я вымою, — буркнула Белфрида.

— Нет, вы не вымоете! Я вас прошу уйти отсюда немедленно, чем скорее, тем лучше. Сейчас я расплачусь с вами. — Вестл прошествовала к своему белому письменному столику и нетерпеливо раскрыла аккуратненькую расходную книжку. — За вычетом того, что вы взяли в этом месяце вперед, вам причитается шестьдесят три доллара шестьдесят пять центов. Ой! У меня не хватит. — К игрокам: — Есть у кого-нибудь деньги?

С помощью Нийла и Чарльза Сэйворда она наскребла шестьдесят четыре доллара, но у Белфриды не нашлось сдачи.

— Для ровного счета пусть уж будет шестьдесят четыре, — промурлыкал Борус.

Нийл вскочил, воодушевленный романтическим побуждением выставить бандита за дверь, но, встретив непринужденно веселый взгляд Боруса, понял, что именно этого Борус и добивается — для собственного развлечения.

— Правильно. Пусть, для ровного счета, — сказал Нийл. — Всего хорошего, Белфрида.