Через два часа обеденная суматоха улеглась. Биргитта Руслин продолжала клевать еду, заказала чашку зеленого чая и все это время размышляла о том, что произошло после ее приезда в Хельсингланд. Разумеется, она так и не могла объяснить, каким образом красная ленточка из ресторана очутилась в хешёвалленском снегу.

Наконец официантка подошла к ней, спросила, не нужно ли чего. Биргитта Руслин покачала головой.

– У меня есть к вам несколько вопросов.

Кое‑кто из посетителей еще сидел за столиками. Официантка что‑то сказала мужчине, который ей помогал, и вернулась к Биргитте Руслин.

– Если вы хотите купить фонарь, я могу посодействовать, – улыбнулась она.

Биргитта Руслин тоже улыбнулась:

– Нет‑нет, фонарь мне не нужен. Скажите, вы работали на Новый год?

– У нас всегда открыто, – ответила девушка. – Китайская бизнес‑идея. Открыто всегда, когда у других закрыто.

Биргитта Руслин подумала, что на вопрос, который она собирается задать, ответить невозможно. Но все‑таки спросила:

– Вы помните своих посетителей?

– Вы были здесь раньше. Я помню.

– А не помните, сидел ли кто за этим столиком в новогодние дни?

Официантка покачала головой:

– Хороший столик. Тут всегда кто‑нибудь сидит. Сегодня вы. Завтра кто‑нибудь другой.

Биргитта Руслин поняла всю безнадежность своих туманных, неточных вопросов. Надо бы поконкретнее. Помедлив, она сообразила, как сформулировать вопрос.

– В новогодние дни, – повторила она. – Посетитель, которого вы никогда раньше не видели?

– Никогда?

– Никогда. Ни до, ни после.

Официантка явно старалась припомнить.

Последние обеденные посетители ушли. Возле кассы зазвонил телефон. Девушка сняла трубку, приняла заказ на вынос. Потом вернулась к столику Биргитты Руслин. На кухне кто‑то поставил диск с китайской музыкой.

– Красивая музыка, – улыбнулась официантка. – Китайская. Вам нравится?

– Да, музыка красивая, – кивнула Биргитта Руслин. – Очень красивая.

Официантка медлила. Потом кивнула, сперва неуверенно, потом решительно.

– Китаец, – сказала она.

– Сидел здесь?

– На том же стуле, что и вы. Обедал.

– Когда это было?

Девушка задумалась.

– В январе. Но не в первые дни. Позже.

– Когда позже?

– Числа девятого‑десятого…

Биргитта Руслин прикусила губу. Возможно, подумала она. Резня в Хешёваллене случилась в ночь с двенадцатого на тринадцатое января.

– Может, на день‑другой позже?

Официантка принесла журнал, где записывались заказы на столики.

– Двенадцатого января, – сказала она. – Вот когда он тут сидел. Столик не заказывал. Но я помню других посетителей.

– Как он выглядел?

– Китаец. Худой.

– Что он говорил?

Ответ последовал быстро и удивил ее:

– Ничего. Просто показал в меню, что хочет заказать.

– Но он был китаец?

– Я пыталась заговорить с ним по‑китайски. Но он сказал «молчи». И без слов заказал блюда по меню. Я подумала, он не хочет, чтобы его беспокоили. Он заказал суп, весенние рулетики, назигоренг, десерт. Очень проголодался.

– Пил что‑нибудь?

– Воду и чай.