Замечательно, теперь можешь прекратить, спасибо! – мысленно пропела Рхиоу, вспрыгнула на платформу и побежала в сторону главного зала.

Через несколько секунд по вокзальному радио прозвучало объявление: старшего механика срочно вызывали на пост А. Рхиоу довольно улыбнулась и продолжала свой путь. Немного запыхавшись, она вбежала в главный зал, где ее ждали Сааш, Урруах и Арху. Сааш казалась взволнованной и чем-то раздосадованной, Урруах явно был не в духе, а Арху отчаянно вылизывался, стараясь вернуть себе душевное равновесие; он так старательно тер лапкой ухо, что вывернул его наизнанку.

– Я сварила вместе рельсы на стрелке у поста А, – сообщила Рхиоу Сааш. – Теперь на пути 23, 24 и 25 можно разве что перелететь, по крайней мере, пока не заменят рельсы. На это должно уйти дня два, не меньше.

– Ну, не рассчитывай, что к этому времени я разберусь в неполадках с воротами, – сказала Сааш. – У меня нет ни единой зацепки. Нам нужна помощь.

– Согласна. Как дела у тебя? – повернулась Рхиоу к котенку. – Ты хорошо себя чувствуешь?

Арху глянул на нее, потом снова стал вылизываться. Урруах поверх его головы бросил Рхиоу выразительный взгляд и проворчал:

– Он был в отключке, когда я притащил его сюда, а потом моргнул и стал выглядеть просто сонным.

– Арху!

На этот раз котенок поднял голову.

– Со мной все в порядке, – ответил он. – Я просто вспомнил… сама знаешь что.

Хотела бы я и правда это знать, – подумала Рхиоу: она все еще никак не могла догадаться, что же малыш делал на путях накануне и в чем причина того, что случилось.

– Пойдемте, – сказала она вслух. – Через несколько минут здесь будет полно железнодорожных служащих.

Кошки снова направились к пассажу Грейбар. Рхиоу позволила себе несколько секунд понаслаждаться кратковременным относительным покоем – он всегда наступал на вокзале в этот час этого дня недели. Мягкий шум, отраженный находящимся на высоте 120 футов потолком, успокаивал, а не раздражал; толкотня и суета приобретали умиротворенный характер. Люди, приезжавшие в Нью-Йорк на воскресенье в поисках развлечений, возвращались домой. Жители города, проводившие день на природе, тоже направлялись в свои жилища. Пассажиры метро заглядывали на вокзал, чтобы купить последний выпуск газеты, съесть бутерброд или выпить кофе. Этот резкий, темный запах… Что, интересно, думает о нем Арху? – гадала Рхиоу. Самой ей запах кофе долго казался просто вонью; теперь же она просто не могла представить себе вокзал без него – так же, как без еле ощутимого запаха сажи, стали, озона.

– Арху… – начала она.

Однако котенка рядом не оказалось. Рхиоу только теперь ощутила еще один запах, и ей все стало ясно.

Мы тут беспокоимся насчет его образования, – подумала она, – а хоть кто-нибудь подумал о том, чтобы накормить малыша?

Запахи жарящегося мяса, копченого мяса, сырого, еще не приготовленного мяса – их нельзя было не заметить, и все эти умопомрачительные ароматы доносились из расположенного перед кошками итальянского ресторанчика. Прямо перед остальными, но значительно ближе к источнику соблазна оказался и Арху.

– Ох, – завопил он, со всех ног устремляясь к открытому стеклянному прилавку, – что это? – К счастью, его пронзительный голос заглушило еще одно обращенное к механикам объявление по радио. – Хочу!

Кошки кинулись следом. От страха Рхиоу распушилась, как шар.

О боги, вы только посмотрите на него! Он же стал видимым!

Арху уже обогнул прилавок; поднявшись на задние лапы, он тянулся к мясу, которое нарезал повар в белом фартуке.