|
— Невооруженные силы и близко не подпустят. — Да уж понятно! — раздраженно рявкнул Гэнт, в последнее мгновение осекся и добавил «сэр» в знак уважения к адмиралу. Скотт и Новэмбер обменялись обеспокоенными взглядами. Команда инспекторов?.. Что они затевают? — Там у вас спектроскопическое оборудование? — с живым интересом полюбопытствовал Хаккетт. Когда в кабинете появился Дауэр, Хаккетт встал из-за стола и принялся изучать сквозь окно все, что мог увидеть. На его губах играла ироничная полуулыбка. — ЯМР-томограф, если не ошибаюсь. Ах, адмирал, мальчикам-физикам, как пить дать, пришлась по вкусу завезенная в их драгоценную лабораторию игрушка. — Они вечно чем-нибудь недовольны. Привет, Джон. Как перелет? — Трясло. Дауэр наморщил губы, мгновение поколебался и спросил: — Неважны наши дела, да? У Хаккетта, судя по всему, не возникло желания отвечать. Зато у Пирса возникло. — Прямо скажем, дела ужасны, — вновь вмешался он. — Мы — свидетели столь серьезного повышения солнечной радиации, какого мир не видывал более двенадцати тысяч лет. Зашелестели бумаги. Двое офицеров посоветовались с Дауэром и принялись просматривать какие-то записи. Хаккетт произнес. — Hаш полет отдавал мелодраматизмом, но прошел вполне нормально, верно? Скотт мгновенно взглянул Хаккетту в глаза и неуверенно поежился. Губы физика тронула очередная выводящая из себя улыбка-загадка. Он немного ссутулился, покусал ноготь большого пальца. — Перед вами представители Объединенного космического командования Вооруженных сил США, доктор Скотт, — произнес он вкрадчиво. — Я консультировал Тома Дауэра по физике несчетное количество раз. Впервые в Лос-Аламосе, он учился тогда в магистратуре. Верно, Том? Скотт растерялся. — Космического… чего? — Командования, — грубовато ответил Дауэр. — Мы советуем правительству, как действовать, пока оно ведет переговоры с китайцами. И служим последней надеждой на спасение человечества от Третьей мировой войны. Дауэр поведал Скотту о том, что под восемнадцатью футами гранита в горах Колорадо близ Шайенна есть дверь в двадцать футов шириной и четыре фута толщиной, способная выдержать ядерную атаку. А за ней — разведывательный центр Вооруженных сил, называемый НОРАД [11]. В настоящий момент часть специалистов и средств НОРАД передали в распоряжение Объединенного космического командования. — Мы постоянно следим за космосом, доктор Скотт. На околоземных орбитах вращается свыше девятнадцати тысяч объектов. Более восьми тысяч — крупнее бейсбольного мяча, отслеживать их можно двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. В те же периоды, когда наблюдается повышенная солнечная активность, и во время магнитных бурь выбрасывается плазма, наше оборудование, бывает, выходит из строя — порой на целых девяносто шесть часов, то есть на четверо суток. — Это опасно? — Весьма, — подключился к беседе Хаккетт. — Когда солнечная плазма достигает Земли, в атмосфере нарушается термодинамическое равновесие. В разговор вновь вступил Гэнт: — Солнечная буря — прекрасное время, когда можно напасть незаметно. Активность Солнца повышается, и китайцам об этом известно. — Простите, но, по-моему, мы только что упустили свой шанс. — Скотт покачал головой. — Почему вы считаете, что на Солнце опять ожидаются вспышки? Все эти явления хаотичны, разве не так? Их ведь невозможно предсказать? — Комплексны, а не хаотичны, — возмущенно заявил Хаккетт. — Мы вполне в состоянии предугадать, что произойдет в ближайшем будущем с Солнцем, — добавилПирс. |
