Я бросил на стол первую карту. Дал ему пару раз выиграть, и после этого начал мошенничать с раздачей. Призрак с каждым проигрышем ругался все больше и больше.

— Еще десять партий!

— Нет, — я поднялся, сгреб карты, сунул в карман. — Вы мне должны, мистер Ангус.

Он молчал, весь дрожа от ярости.

— Что ты хочешь?

— Ну, если можно выбирать… Я слышал о кладе, который когда-то был в вашем фамильном замке. Но потом исчез. А если еще точнее — там был огромный рубин — «Сердце огненного духа».

Призрак засмеялся, но это больше походило на вой.

— Клад перепрятан. Карту от него найдешь в Скале Кашел.

— Вы издеваетесь?! Это же чуть ли не самое туристическое место в Ирландии!

— И очень надежное при этом! Запоминай. В подвале, за обитой девятью медными полосами дверью, есть маленькая комната. В северной стене тайная ниша — ее видно только в определенное время, всего лишь пять минут до заката. Там карта.

— А без карты обойтись нельзя?

— На словах не найдешь.

— Хорошо. А что насчет проклятия?

— Любой, кто найдет клад, умрет. Даже такой, как ты.

— Спасибо, что предупредили.

— Ты заслуживаешь смерти, наглый мальчишка! Но я надеюсь, что ты еще дашь мне возможность отыграться.

— О, — только и сказал я. — Как-нибудь, обязательно. А проклятье снять можно?

— Нет. Но у меня есть кое-что другое, не проклятое. Но ты ведь сам сейчас выбрал выигрыш.

— Я подумаю. Доброй ночи, мистер Ангус.

Призрак смеялся мне вслед. Я вышел из дома Салливанов, вынул из кармана пакетик с прахом и ложку и, зло скомкав, выкинул в ближайшую попавшуюся на пути урну.

Остаток ночи я провел на скамье в парке Моанмхилл. Ранним утром, глядя, как с холмов за рекой в низины скользят клочья тумана, я подумал, что все-таки надо съездить в Кашел и прогуляться по замку в поисках карты. Доплелся до автобусной остановки. Принялся изучать расписание.

Отвлек шум дальше по дороге. По обе стороны улицы стояли две толпы — человек по тридцать с каждой — и что-то угрожающе кричали друг другу. В ход вот-вот должны были пойти камни и биты.

Я услышал звон разбитых о бордюр бутылок и вспомнил о расклеенных по городу афишах о футбольном матче. Медленно направился туда.

С северной стороны дороги бросалась отборными ругательствами банда Дона. Напротив — парни из Белфаста, судя по футболкам.

Я медленно шел точно по разделительной полосе дороги, сунув руки в карманы.

Парни Дона заметили меня первыми. Их гневные крики смолкали, словно кто-то медленно вырубал громкость на радиоприемнике. Пока не заткнулись совсем.

Я остановился точно в центре между двумя толпами. Белфастцы с недоумением глядели на смолкнувших противников, на меня, и сами приумолкли.

— Руари, без тебя разберемся, — зашептал мне в спину Дон.

Я обернулся к нему.

— У них пять стволов, а у тебя что? Один, заряженный двумя пулями? Чтобы как ветром сдуло! — и посмотрел на чужаков. — Парни, не подумайте, что я с ними, — я кивнул в сторону банды Дона. — Я сам по себе.

— Да ты охренел! И что?!

— А то, что это моя территория. Я сказал — пошли вон! — рявкнул я Дону.

Те испарились в один миг. Белфастцы смотрели на меня прифигевшие.

— Эй, ты кто такой?!

— Догадайтесь.

Они неуверенно переглядывались. Кто-то навел на меня пистолет.

— Он что, у тебя серебряными пулями заряжен? — поинтересовался я. — Валите-ка отсюда, пока я вам глотки не порвал.

Задрожавшая рука с пистолетом опустилась. Они попятились.