Первую группу перехватить не составляло проблем. Они двигались уверенно и, практически, не смотрели по сторонам, а если бы и смотрели, то я просто для них был обычным камнем.

Камень, который в нужный момент взял и напал на них. Тело под усилением было легким, как перышко, и моя Аквила за первые секунды боя смогла пробить три доспеха, убив их владельцев. Остальных два нападающих не успели даже понять, что напарников убили, как тоже были зарублены. Вот вам и слабый Дар иллюзий.

Будь у меня артефактный огнестрел, я бы их даже не подпустил так близко. Но огнестрельное оружие мне не нравится, к холодному я больше привык, и ощущаю с ним больше уверенности, хотя и не пренебрегаю тренировками с другими видами воружения. Путь Охотника — это познавать себя и свое тело, а также всевозможные виды оружия, чтобы, как минимум, знать, как им противостоять.

Разобравшись с этой группой, я посмотрел, как обстоят дела в лагере. Тот еще держится, хотя лагеря, как такового, уже не существует. Там столько техник бушевало, что его сразу уничтожили.

Гвардия цесаревны была хорошо обучена, их лица излучали — уверенность в себе, боль от многочисленных ран, и абсолютную твердость стоять до самого конца. А то, что конец скоро наступит, это реально. Слишком хорошо подготовился Вербицкий. Да и вообще думаю, что он там не главная скрипка, а так... Он хоть понимает, что натворил? Ему же теперь из Империи придется бежать. С другой стороны, для самой Империи это конкретный удар. Потерять своего Абсолюта… это сильно.

Ну, ничего... Глыбу вылечим, и он сможет вернуться в строй назло врагам.

Другая группа тоже умерла быстро, и там даже не о чем говорить. Змеи атаковали их в тот момент, когда те максимально не ожидали атаки. Такие песчанки обожают прятаться в песок и атаковать тогда, когда добыча проходит мимо. А длина их броска может достигать пяти метров, в зависимости от силы и возраста змеи. Кстати, дальше всех прыгают все же молодые. Несмотря на то, что силы у них мало, но прыжки могут стать серьезной проблемой.

Двух подранков добила Кара, которая кружила на безопасном расстоянии от происходящего здесь Армагеддона, и выбивала отставших или раненых врагов, одного за другим. Я присматривал за ней через Шнырькой, и не позволял рисковать.

Затем я вернулся к Разлому, и стал его охранять. Я все жду, когда выйдет из него цесаревна, и я смогу увести ее отсюда. Но так ли это будет, я не знаю. Шнырька не может пролезть в Разлом, ему не хватает энергии, чтобы продавить его защиту. А мне давать ему лишнюю сейчас не хочется, ведь кто знает, сколько мне самому понадобиться сил. Я и без того сижу и глотаю желейки, за себя и за того парня... а еще за мою вулканическую девочку.

С каждой минутой гвардейцев становилось все меньше, и хотя каждый из них мог забрать до двадцати врагов с собой, тех все равно было слишком много, и заканчиваться они не собираются. Если бы только появилась возможность подать Сергею знак, он бы пригнал сюда свою армию. Немного подумав, я дал Шнырьке свой телефон, и скомандовал отдалится от этого места подальше, чтобы отправить Долгорукому сообщение.

Через минут пять он вернулся, и огорченно развел лапками.

— Ш-ш-ш-ш-шабаки! Ш-ш-шлош-ш-шна! — выругался Шнырька.

Значит, у них довольно сильная глушилка. Сколько же они готовились к этой операции? Знать бы еще, какая у них цель — захватить или убить? В какой-то момент, кстати, и меня заметили. Ко мне стали двигаться с основного направления атаки сразу шесть человек в темных одеждах. Выглядели они помятыми, но сабли держали уверенно.

— Вы уверены, что хотите этого? — на всякий случай спросил я у них, когда они подошли совсем близко.

Ответом мне была техника быстрого перемещения, и удар в шею, который должен был ее разрубить.