Итак, волею судьбы два народа – нгуни и сото – оказались бок о бок на просторах южноафриканской саванны. Социальная организация и культура у них были схожими. И для тех и для других скот означал нечто большее, чем просто источник пищи и одежды. Владение скотом определяло социальный статус. Скот являлся главным выкупом за невесту. Скот был единственной жертвой в ритуальных обрядах. Скотный двор – крааль – служил центром любого поселения не в административном, а в социальном смысле. Именно здесь – для женщин это место было табу – собирались мужчины, чтобы обсудить важнейшие вопросы.

Просо, а потом и кукурузу, сажали главным образом женщины. Зерно хранилось в закрытых горшках в земле на скотное дворе, такая экономика позволяла нгуни поддерживать достаточный прирост населения и развить более сложную социально-политическую систему, чем у их предшественников.

Основная часть семьи состояла из людей, связанных родством по материнской линии. На побережье, где с водой проблем не было, нгуни жили свободно, изолированными группами. Во внутренних же районах саванны сото старались селиться более концентрированно, а в тех областях, где чувствовалось жаркое дыхание пустыни, тсвана жили большими поселками, причем скот держали поближе к центру.

Браки были обычно полигамными, и старшие и младшие жены занимались строго разграниченными обязанностями – с твердыми «престижными» должностями и различными правами на наследование. Среди нгуни, например, домашние дела распределялись у жен по принципу правой и левой руки – в зависимости от того, как расположена хижина жены от главного входа в крааль.

Группа, ведшая родословную от одного предка, составляла клан. Клан хранил общее имя, и его члены не могли жениться между собой, пока он не распадался.

Клан нередко принимал в себя новых членов из других, неродственных, кланов, освежая таким образом свою кровь – это было весьма характерно для южных банту, активно осваивавших новые территории. Кланы часто делились, это было нужно для поддержания благополучия стад. Кроме того, мощная военно-политическая организация была попросту не нужна, нападений – кроме нечастых стычек с бушменами – не было. Вожди захваченных племен становились подчиненными и этим все заканчивалось. Ранние португальские свидетельства о государствах Мвене Мутапы в Зимбабве и государства Конго говорят о том, что оба эти образования развивались именно таким образом. Конечно, конфликты между кланами и племенами существовали – главным образом, стычки были за наследование власти и расширение границ. Но те войны не были особенно жестокими: дело кончалось захватом скота и пастбищ.

Хотя у сото и были военные отряды, основанные на возрастном принципе, а вот южные банту не держали постоянно действующих армий со специальной подготовкой и иерархией. Обычай очищения, который практиковали воины после убийства врага даже во время военных действий, свидетельствовал об уважении к человеческой жизни и об этике, считавшимися важными нормами жизни.

В период, предшествовавший мфекане (тем самым войнам, о которых рассказ впереди) бантуязычные народы жили в относительном мире. Но заблуждением было бы думать, что их жизнь была идиллической. Уровень жизни был весьма низок, материальная культура – ограниченной, и хотя некоторые племена и строили большие добротные хижины, у них было ничтожно мало одежды, утвари, и от холодов – а в Южной Африке они нередки! – спасали лишь звериные шкуры… Причины большинства болезней не были известны, процветало знахарство. Несчастья приписывали злым духам и время от времени церемонии вынюхивания колдунов (описанные в романах Г. Р. Хаггарда) приводили к бессмысленным и жестоким убийствам…

Комментарий африканиста: скот – это капитал

Почти все общества цивилизации копья – пастушьи.