|
Вот почему быть рядом с тобой невозможно.
Я всю жизнь пыталась понять, почему ты так и не смог сделать того, что долгое время казалось тебе самым заветным желанием: того шага, который позволил бы тебе быть со мной. Я пыталась понять, какая сила, стоило нам сблизиться (а такое за прошедшие годы случалось не раз), тянула тебя обратно, заставляла отталкивать то, что привлекало ещё секундой раньше. И сегодня вдруг поняла, что на самом деле всё случилось как раз наоборот: это я не смогла быть с тобой. Поскольку, чтобы быть с тобой, нужно уметь вовремя остановиться, а мне это никогда не удавалось. Технически результат тот же: нам не хватает друг друга во всех смыслах, какие только можно вложить в это выражение; однако столь внезапно возникший аспект меня печалит, и это, кстати, тоже является для меня ощущением новым и пугающим, поскольку я понимаю, что, возможно, наше счастье всегда зависело только от меня. Прийти к этому пониманию так поздно очень мучительно, и всё же лучше, чем не прийти никогда. Марко, за окном взрывы, крики, сирены скорой помощи. Сегодня суббота, а по субботам здесь теперь конец света, и это стало нормой. И gilets jaunes<sup></sup>, крушащие всё вокруг, тоже стали нормой. И привычка обходиться без тебя. С Рождеством Луиза
Как оно есть (2016)
– Алло? – Здравствуйте, доктор Каррадори. Это Каррера. – Добрый день. Как Ваши дела? – Неплохо. А Ваши? – Мои тоже, спасибо. – Я Вас не отвлекаю? Вы где сейчас? – О, нисколько не отвлекаете. Я в Риме, заканчиваю курс повышения квалификации, потом вернусь в Бразилию. – В Бразилию? Зачем? – А, понимаю. Здесь, в Италии, об этом мало кто знает, но в Бразилии четыре месяца назад произошла одна из самых серьёзных экологических катастроф в истории. Бенту-Родригес – говорит Вам что-нибудь это название? – Нет. – Это деревня в штате Минас-Жерайс. Хотя, наверное, правильнее сказать, это была деревня. – И что с ней случилось? – Её затопило потоком токсичного шлама с железных рудников. Хвостохранилище переполнилось, и плотину прорвало. С тех пор прошло четыре месяца. – Много погибших? – Не особенно. Семнадцать человек. Но беда в том, что под слоем грязи оказалась территория размером с пол-Италии, включая реки и большие участки атлантического побережья, даже за сотни километров от места прорыва. Десятки тысяч людей потеряли всё, их пришлось эвакуировать. – Я и правда не знал... – В Италии об этом почти не пишут. Пара статей – и всё. Месяцами ни единого слова. А ведь это настоящая катастрофа. Люди хотят остаться на земле предков, да только земля, считайте, погибла. Останутся – сами умрут от рака. Надо переселять, но они ведь без этой земли жить не могут! И потом, куда их переселишь? Катастрофа по всем фронтам. – Кошмар... – Да уж. Ладно, Вы-то как, доктор Каррера? Дела, говорите, неплохо? – Ну, в целом да. Неплохо. – Вот и хорошо. Как девочка? – Просто чудо! – Сколько ей уже? – Пять с половиной. – Чёрт! Хотя да, конечно: когда мы виделись? – Эмм... Три года назад. – Точно, и ей как раз было два с половиной. Значит, в целом всё хорошо? – Да, отлично. Только вот... – Только – что? – Хотел с Вами один момент обсудить. – Слушаю. – Но сначала, простите, мне нужно... В общем, я должен Вам признаться. – В чём же? – Гамак. Тот, что Вы мне подарили. – Ну и? – Я им воспользовался. |
