– Теперь ты знаешь: он снова становится диким, – заметил Покомчи. – Хазарес был хорошей змеей. – Он взглянул на солнце, поглотившее черную точку. – Бальтазару будет не хватать Хазареса.

– Мы можем потерять больше, – заверил Флинкс своего спутника, – если до темноты не уберемся с этих улиц. Квармы предпочитают черную одежду и ночь. Мне нужно кое‑что захватить в своем номере. Потом арендуем флиттер и уберемся из города. – Он пошел быстрее, бросив через плечо: – Шевелись, Аб! Я тороплюсь.

Четыре ноги передвигались без всяких усилий, сине‑зеленый чужак без напряжения ускорил шаг.

К тому времени как они достигли скромного отеля, в котором остановился Флинкс, совсем стемнело. Флинкс своим ключом открыл прозрачную дверь. Панель скользнула в сторону, пропустив обоих людей и Аба в невзрачный вестибюль.

Флинкс направился прямо к лифту: его номер на третьем этаже. Покомчи и Аб шли за ним, так близко, что индеец чуть не столкнулся с ним, когда Флинкс неожиданно остановился.

– Флинкс? – негромко спросил Покомчи, встревожившись.

Бесформенное угнетающее что‑то накрыло мысли Флинкса. Ему трудно было сразу определить источник. Потом он понял. Мысленный запах смерти пропитал все здание.

Он подумал, что, возможно, это все еще действие симиспина, нечто вроде умственного похмелья. А может, результат перевозбужденного воображения. Но он так не считал. На самом деле он пытается отогнать ужас перед тем, что здесь происходило.

Не заходя в лифт, он попытался определить, где этот запах смерти всего сильнее. И пошел к противоположному концу вестибюля. Там размещалась квартира и кабинет Мирабль.

Нажав кнопку вызова, он услышал внутри звонок. Но никто не вышел, не открыл дверь и не отозвался через переговорное устройство. Флинкс повторил вызов с тем же результатом.

Он пытался уверить себя, что она вышла из здания. Наверно, так оно и есть. Счет он оплатил на два дня вперед, но было бы вежливо оставить ей объяснение своего внезапного отъезда.

Взяв из держателя на стене ручку, он написал прощальное послание на электронном экране. И нажал кнопку передачи. Когда Мирабль вернется, ее присутствие приведет в действие механизм экрана. Надпись превратится в звук, и она прослушает сообщение.

Положив ручку, он повернулся, чтобы уходить. Покомчи остановил его, кивнув на дверь.

– Слушай.

Флинкс прислушался. Услышал что‑то, потом понял, что это сообщение, которое он только что оставил. Это означает, что Мирабль в своей квартире. Почему же она не отвечает?

Он положил руку на дверь и нажал. Дверь на несколько сантиметров ушла в стену. Это вообще не имеет смысла. Если она внутри, то, конечно, закрыла бы на замок. Даже на относительно свободных от преступлений планетах, не говоря уже о буйном Аляспине, такое устройство – стандартное оборудование, встроенное в каждое коммерческое заведение.

Дверь под его нажимом продолжала отходить. Он заглянул внутрь.

Сзади его окликнули:

– Что происходит, Флинкс?

– Заткнись!

Покомчи был из числа тех, кто и за меньшее способен переломать конечности, но что‑то в голосе Флинкса остановило его. Он удовлетворился тем, что следил за входом в отель и за дверью лифта, одновременно поглядывая на Аба. Отодвинув дверь, Флинкс заметил на полу у ее края темное пятно. Жидкостный замок разбит.

Он медленно прошел в комнату. Механизм зарегистрировал тепло его тела и приветственно зажег свет. Комната уставлена предметами, которые можно ожидать у женщины, чьи мечты быстро рассеиваются. Цветы, игрушки маленькой девочки, несколько чучел животных – все это гвозди, в отчаянии забиваемые в дверь, в которую стучится безжалостное время.

И тут он увидел торчащую из‑под дивана ногу.