– В конце концов мы дождемся катастрофы и множество людей может погибнуть только потому, что не было вовремя объявлено чрезвычайное положение! – в сердцах воскликнул директор ФСБ.

– Это сказка про белого бычка. Чрезвычайное положение объявляет президент. Вчера с ним говорили чуть ли не все члены Штаба, в том числе вы и я. Сегодня я позвонил ему опять, доложил новые обстоятельства, рассказал про медузу в Шанхае и про возможные последствия. Он сказал: с Китаем пусть разбираются китайцы. А для чрезвычайных мер на территории России ему нужны веские основания, которых он пока не видит.

– Рогозин, сукин сын! – взревел министр обороны.

Рогозин был главой президентской Администрации, и все знали, что именно с его подачи президент принимает большинство своих решений.

А Рогозин, скорее всего, прислушивается к мнению Кондратова – представителя президента по Санкт‑Петербургу, который вот уже сутки не отходит от медузы – как будто собрался защищать ее, прикрывая собственным телом.

– Еще я говорил сегодня с премьером, – добавил глава МЧС. – Он тоже не склонен форсировать вопрос о чрезвычайном положении. Не говоря уже о силовых акциях против медузы.

– А против толпы? – спросил министр внутренних дел.

– И против толпы тоже.

– И до каких пор это будет продолжаться?

– До тех пор, пока не проявится реальная опасность.

22

Человек закончил разговор по мобильнику и быстро сменил дислокацию, ловко ввинтившись в толпу.

У самого оцепления он выпучил глаза и, вытянув руку в сторону медузы, завопил:

– Смотрите! Она двигается! Она летит сюда! Медуза!!! Она нас всех съест! Бежим!!!

В других местах такие же люди кричали, что все солдаты во внутреннем кольце убиты, что медуза испускает яд или смертельное излучение, что высадился, наконец, инопланетный десант. И все эти выкрики сводились к одному:

– Спасайся, кто может!

Поначалу казалось, что все идет по плану. Некоторые люди побежали, а глядя на них, срывались с места и другие. Бегущих людей с каждой секундой становилось все больше, лавина втягивала в себя тех, кто стоял на ее пути, и уже раздались первые крики женщин, сбитых с ног.

И именно эти крики подействовали на людей странным образом. Обычно обезумевшая толпа не реагирует на вопли задавленных, и люди, составляющие такую толпу, звереют, заботясь только о собственном спасении. Но тут получилось иначе.

Передние ряды бегущих неожиданно остановились, чтобы не задавить упавших. А задние притормозили, уткнувшись в спины передних.

А за спинами тех и других люди, не захваченные потоком, оживленно обменивались свежей информацией.

– Медуза стоит на месте.

– Эй, куда вы ломанулись? Тут все спокойно.

– Провокаторы шалят!

Через несколько минут обычное броуновское движение в толпе возобновилось. Одни пробирались поближе к оцеплению, другие уходили от него прочь, устремляясь к открытому пространству, третьи двигались по кругу, выбирая наиболее удобное место для обозрения. И никто уже не бежал.

Паника словно вязла в этой массе, угасая, не успев начаться. И психологи ФСБ, наблюдавшие за происходящим с крыш окрестных домов, не могли ничего понять.

Весь план рушился к чертям. Толпа вела себя неправильно. Она действовала, как конгломерат разумных людей, а не как слепая стихийная масса, которой легко внушить все что угодно. И причину этого психологи не понимали, пока наблюдатели не заметили, что нити верхней «юбки», расположенной прямо под «зонтиком» медузы, встали дыбом и не свисают теперь усеченным конусом, а образуют нечто вроде диска, параллельного земле.