В письме, как мы видим, нет и проблеска родственных чувств к матери. Оно содержит «дежурные» напыщенные комплименты, типичные для эпистолярного жанра того времени. Стена отчуждения между матерью и дочерью так и осталась навсегда.

Закончив писать, Кристина переоделась и отправилась на торжественный банкет по случаю коронации короля Швеции. Карл X Густав снова проявил деликатность, уступая ей главное место за столом, но под давлением Кристины он сдался и занял место, которое обычно принадлежало ей. На обеде только что коронованный король подарил бывшей королеве 50 тысяч риксдалеров и заколку для волос стоимостью 38 тысяч риксдалеров.

Вернувшись в свои апартаменты, Кристина приказала слуге отрезать ей волосы. Когда тот в недоумении посмотрел на неё, она сказала: «Поторопись, Юхан, режь. Уж не думаешь ли ты, что я, отдав корону, буду горевать по волосам?»

В 11 часов вечера королева в сопровождении короля, некоторых членов Государственного совета и избранных дворян выехала из Упсалы в Стокгольм. Все подготовительные меры к отъезду из Швеции были уже приняты, и Кристина торопилась сесть на ожидавший её корабль. Сопровождавшие лица доехали до местечка Флоттсунд и остановились, чтобы попрощаться. Полил сильный дождь, верховые промокли до нитки, и со стороны было не понятно, вытирали люди с лица слёзы или капли дождя. Карл Густав тоже было попрощался с Кристиной, но потом повернул коня обратно, догнал кортеж королевы и проводил её до самой Мэшты. В Упсале он появился лишь в 11 часов следующего дня. О чём говорили в последний раз кузены, нам не известно.

В воскресенье Кристина как ни в чём не бывало посетила Большой стокгольмский собор и приняла там причастие, чтобы продемонстрировать свою принадлежность к лютеранской церкви. Это была ещё одна циничная и коварная уловка бывшей королевы, призванная усыпить бдительность Церкви и народа.

Подведём некоторые итоги.

Большинство биографов королевы Кристины склоняются к мнению, что толчком, побудившим её совершить описанные выше драматичные поступки, явилась проблема замужества. Католик С. Стольпе считает, что основным мотивом для отречения от престола было желание королевы ещё больше возвыситься над обычными смертными и в своих добродетелях превзойти всех известных ей великих людей — Александра Македонского, Кира и своего отца короля Густава II Адольфа. Согласно своим стоическим убеждениям она уже достигла того уровня, который возвышал её над толпой и приближал к самому Богу. Но королеве всего этого было мало.

Плохо или хорошо, но ей удалось справиться со своими личными проблемами, и теперь, для того чтобы войти в историю, она считала целесообразным пойти на самую большую жертву, на которую только была способна: отказаться от своего привилегированного положения, передать трон наследнику и покинуть страну, то есть отречься от внешнего общечеловеческого величия и добиться величия внутреннего, духовного. Победив себя, подавив свои страсти и отбросив прочь привилегии, она создавала свою собственную гордую, ни с чем не сравнимую божественную судьбу.

Согласимся в этом со Стольпе, но прибавим, что главной причиной её ухода с трона было всё-таки неприятие замужества. Для этого мало отречения, надо было покинуть страну и начать новую жизнь. Причём, как скоро выяснится, вера во всей этой странной истории играла второстепенную роль и главное для королевы было уехать из Швеции. Переход в иную веру — всего лишь инструмент выполнения этого грандиозного замысла. Об этом свидетельствует тот факт, что буквально накануне своего отречения, в начале 1654 года, она не исключала — при определённых условиях — избрания для своего проживания Дании, то есть не отвергала напрочь лютеранства.